А перед смертью не надышишься».
Преодолев метров сто довольно крутого подъема, он вновь оказался на небольшой дороге, которая примыкала к кипарисовой роще. От края холма в глубину тянулось желточерное поле, разделенное дорогой. На его левой, желтой половине, колосились хлеба, за ними виднелся небольшой огород, а правая была недавно вспахана. На поле, изнывая от жары, солнце уже прошло зенит и начало свое движение к горизонту, работали илоты в набедренных повязках: пятеро мужчин и три женщины. Большая часть из них занимались уборкой хлеба, остальные собирали поспевшие овощи. Увидев их, Тарас немного напрягся, вспоминая недавние события у храма Посейдона и в Мессении, но заставил себя шагать вперед, к усадьбе группе из трех или пяти строений, в которые упиралась дорога.
«Не нападут же они на меня в самом деле, решил он, поправляя гиматий на плече и прибавляя шаг, да и в лицото, наверное, не узнают. Неизвестно, когда они меня в последний раз видели».
Однако он ошибся. Стоило Тарасу поравняться с илотами, как они стали работать гораздо медленней и провожали его взглядом до тех пор, пока он не подошел к главному дому усадьбы. Илоты смотрели на него так, как и следовало, как на господина.
Оказавшись у порога дома, он замер в нерешительности. Это было прямоугольное строение с двускатной крышей, внутри которого могло поместиться от силы тричетыре комнаты небольшого размера. Стены усадьбы были изготовлены из какогото странного серого материала, словно бетон перемешали с камнями, но зато расписаны затейливой вязью, похожей на волны. Вязь шла понизу и поверху, там, где под самой крышей виднелись небольшие проемы, выполнявшие, вероятно, роль окон, поскольку никаких других окон Тарас на фасаде здания не разглядел.
Никаких статуй богов или искусно сделанных ваз в рост человека, призванных услаждать глаз, он тоже не заметил. Единственным «излишеством» была медная табличка с какимто рисунком, вмурованная справа от входа, и небольшой навес над ним, опиравшийся на две колонны. Он же служил балконом с оградой по краю, куда со второго этажа, прямо изпод крыши, выходила дверь, точнее проем в стене, занавешенный куском светлой материи.
Дальше за домом виднелось четыре плоских каменных здания разных размеров, скорее всего хозяйственные постройки. Рядом стояли несколько хибар из земли, небольших деревьев и веток знакомые уже Тарасу жилища илотов, а за ними еще одно поле, на котором паслись овцы.
Добро пожаловать, господин Гисандр, раздался вдруг голос.
Тарас вздрогнул. Пока он, задрав голову, рассматривал дом и другие постройки, прямо перед ним между колоннами возник человек в сером хитоне. Это был мужчина лет сорока пяти, невысокий, с натруженными руками, кучерявыми светлыми волосами и хитрецой во взгляде.
Я Панорм, из свободных периеков, услужливо напомнил мужчина, склонившись в поклоне, недостойный слуга вашего отца и ваш.
Он помолчал, но, поскольку Тарас тоже молчал, продолжил свою вступительную речь.
Ваш отец назначил меня следить за имением и за илотами в свое отсутствие. Мы ждали вас, но мудрейший Поликарх сегодня утром был вынужден срочно уехать по делам в Спарту, там случилось неожиданное заседание герусии, где он обязан присутствовать.
«Может, оно и к лучшему, вздохнул обрадованный Тарас, хорошо бы его там задержали до завтра. Как раз высплюсь и обратно пойду».
Но управляющий имением закончил свой доклад, немного разочаровав молодого спартанца.
Он приказал мне поместить вас на отдых в верхней комнате и выполнять любой ваш приказ до его приезда. Хозяин должен скоро вернуться.
Ну что же, согласился Тарас, входя в роль, показывай мою комнату. А первый приказ будет такой: принеси чегонибудь поесть. Проголодался я чтото с дороги.
Отдав приказ, спецназовец даже похвалил себя, приятно поразившись своему тону и голосу, говорил Тарас, как ему казалось, уже почти без всякого акцента. Как настоящий спартанец. Но и ответ он получил неожиданный, спартанский.
Мой господин, наверное, шутит, ответил Панорм, ведь никто в Спарте не ест дома. Разве что рабы.
Тарас опешил: «Как это не ест? Вот это номер, это значит и не перекусить с дороги в собственном имении»? Видя странное замешательство господина, находчивый периек предложил выход.
Но я могу раздобыть еды, если господин прикажет.
Неси, приказал Тарас, решившись, и добавил: Но никому ни слова.
Панорм молча поклонился. А Тарас подумал: «Ну и страна, даже дома не поесть. Повезло».
Пригласив молодого хозяина в дом, услужливый периек откинул полог, закрывавший узкий дверной проем. Шагнув внутрь, Тарас оказался
в полумраке прихожей, где стоял тяжелый прелый запах. Осмотревшись по сторонам, когда глаза привыкли к полумраку, он заметил справа какието широкие кадушки и полку, на которой стояло три пары сандалий разной степени изношенности, а слева на стене висел гиматий, гораздо длиннее того, в который был одет Тарас.
Лестница наверх дальше и чуть слева, осмелился напомнить Панорм, стоявший позади.
Я помню, соврал Тарас, не так уж долго я здесь не был.
Целых пять лет, да простит господин мою дерзость, опять пояснил управляющий из свободных периеков.