Остальные члены агелы снова загомонили, разбирая куски мяса, нарезанные щедрой рукой Плидистрата. Со всех сторон послышались шутки и смех. Допущены к еде были все, включая молодежь. Пир на взгляд Тараса выходил скудный: мясо, овощи и несколько
кувшинов с речной водой в глиняных кувшинах. Не пир, а так, плотный перекус для оголодавших бойцов, да и только. Никакого вина или папирос Тарас не увидел, както машинально отметив, что подрастающие бандиты так не гуляют: без водки и курева. Новое наблюдение еще больше огорчило его, укрепляя внезапно возникшую депрессию.
«Может быть, втайне надеялся Тарас, проглатывая первый кусок и смахивая каплю жира с подбородка, все это игра больного воображения и в один прекрасный момент я очнусь в больничной палате, вспоминая все это как страшный сон».
Пока, однако, вокруг бурлила настоящая жизнь. И она, едва Тарас оторвался от спасительного тростникового ложа, сразу начала затягивать его в свой водоворот. Хотя теперь Тарасу следовало привыкать к имени Гисандра, под личиной которого он до сих пор скрывался среди членов этой стаи, имевшей, похоже, какойто приказ от неизвестного ему пока командного центра. И отделаться от участия в общей жизни стаи молодых спартиатов, как они себя называли, теперь было уже очень трудно. Если он действительно волею судьбы оказался в Спарте, то бежать кудато одному и скитаться без провожатых бессмысленно, прямая перспектива угодить в рабство. Лучше уж попытаться втереться в доверие к этим спартиатам, раз уж повезло оказаться среди граждан. Осмотреться, понять, что к чему. А там посмотрим. Единственное, что волновало Тараса в этом случае, необходимость принять местные законы и обычаи. А они, как Тарас успел догадаться, были не из самых демократических. Но другого выхода он пока не видел.
Завтра мы собирались напасть на деревню илотов, которая находится в дне пути вниз по течению ручья, напомнил Деметрий и уточнил слегка издевательским тоном, свойственным, впрочем, тому же Плидистрату и остальным, ты уже крепко стоишь на ногах, Гисандр?
Крепко, отмахнулся Тарас, доедая свой кусок мяса, который заметно прибавил ему сил и хорошего настроения, и нож я тоже держу неплохо.
Значит, завтра к вечеру выступаем, кивнул довольный Деметрий, ухмыльнувшись и вытирая жирные руки о край своей накидки, я поведу основную часть агелы, а ты с остальными перекроешь дорогу на юг.
Ты угостил меня хорошим ударом, решил схитрить и потрафить командиру Тарас, на самом деле желая получить от него больше сведений относительно ночного налета, и пока я лежал в бреду, коечто позабыл. Расскажи. Что мы собирались сделать с илотами?
Деметрий усмехнулся, откусил часть луковицы и съел ее, запив водой из кувшина, пробормотав при этом чтото нечленораздельное типа: «Бывает». Льстивое обращение ему явно понравилось, и он снизошел до повторения.
Мы разделимся на две неравные группы. В каждой из них будет пополам молодых и взрослых бойцов, начал издалека Деметрий, поглядывая, как быстро с камня исчезли остатки жареной туши, с большей я нападу на крупную деревню илотов, в которой стоит сорок домов. А ты перекроешь дорогу, как я и говорил. У тебя будет четверо опытных бойцов и семеро молодых.
Не густо, заметил Тарас.
Илоты трусливы, отмахнулся Деметрий, и боятся нас, как божественного огня. Думаю, тебе даже не придется вступать в драку.
Значит, вся слава опять достанется тебе? вдруг неожиданно для себя выпалил Тарас, хватаясь за ножны и наклоняясь вперед. По выражению лица Деметрия, который едва не вскочил от мгновенно охватившей его ярости, и еще нескольких бойцов он понял, что попал в точку. Именно таким здесь и привыкли видеть Гисандра. Постоянно оспаривающим власть командира агелы. Видимо, как стал догадываться Тарас, назначенного кемто из взрослых. Поощрялось это или порицалось местными порядками, было не ясно, но настоящий Гисандр вел себя именно так. В памяти промелькнули следы жестокой порки на спине у заваленного теперь камнями трупа. «Видать, мой двойник был остер на язык, решил Тарас, за что и попадал под горячую руку своих воспитателей».
Но Деметрий сдержал себя, снова напустив безразличный вид.
В этой деревне много илотов, продолжил он, выдержав паузу и проследив за рукой Тараса, которую тот медленно убрал с ножен кинжала, На всех хватит. А самые опасные среди них четверо. Это мне донес Эномай. Он дольше всех под видом пастуха из дальних деревень бродил по деревне, слушая разговоры илотов и выпрашивая еду.
Деметрий усмехнулся и добавил, оглянувшись на сидевшего неподалеку пацана.
И ему даже подавали, поверив, что он пастух. Правда, большую часть еды он все же украл, как и следовало.
Тарас не понял, зачем красть еду, если ее и так дают, но промолчал.
Так вот, Эномай рассказал, что больше всего возбуждают народ разговорами против «ненавистных» царей