Тахир, мы не заблудились?
Мой «компас», подаренный волхвом, указывает путь. Я ему доверяю.
А куда мы идем, если не секрет?
К волхву Горемыслу. Он должен рассказать мне про одного из своих богов.
К язычнику, с презрением в голосе произнес Мирон.
Если ты не хочешь, я тебя не держу. Можешь остаться в любой из деревень и проповедовать.
Ты мне очень помог, я не могу тебя просто так бросить. И даже готов встретиться с твоим язычником.
Тут, Мирон, кругом все язычники. Тебе будет совсем непросто переубеждать людей. Проще самому принять их веру и обычаи.
Ну, уж нет. Никакая другая вера не способна увести меня с пути истинного. Да и не вера это у них, а великое заблуждение. Им стоит лишь открыть душу, чтобы услышать слово божие
и понять истинный смысл учения Христа. Но я понимаю, они долгое время жили в потемках, а их волхвы поддались искушению и сотворили себе ложных кумиров. Их идолы жалкое подобие настоящего Бога.
Я посмотрел на раздухорившегося Мирона, сбросившего капюшон. Его глаза сияли в лесном полумраке, а лицо приняло решительный, если не сказать, грозный вид. Дай ему меч или топор, и он пойдет крушить славянских идолов, не задумываясь.
Тем временем деревья поредели, и впереди показались темные крыши домов. Вечерело. Индикатор усталости Ветерка показывал, что ему требуется отдых. Мы решили зайти в деревню и попроситься на ночлег. Постучали в дверь крайней избы. Здоровый пес на цепи исходил грозным лаем, готовый выпрыгнуть из собственной шкуры, чтобы добраться до нас и разорвать. Дверь скрипнула, приоткрылась. Из образовавшейся щели выглянуло широкое мясистое лицо с косматой бородой.
Кто такие?
Вы пустите нас на ночлег?
Чужестранцы? Ступайте своей дорогой. Чужаков здесь не принимают.
Дверь захлопнулась. Мы постояли с Мироном, послушали грозного пса, такого же недружелюбного, как и его хозяин. И отправились дальше.
Глава 15
Под сенью деревьев основательно стемнело, и мне, не видя перед собой дороги, приходилось доверять чутью коня. Совсем близко что-то таинственно ухало, но того, кто издавал звуки, скрывала густая листва.
Так мы двигались в потемках, пока чуть правее не мелькнул огонек. Он мерцал рыжей точкой, едва различимый. Мы с Мироном остановились. Прислушались. Кроме птичьих шорохов ничего подозрительного не услышали.
Проверим? предложил Мирон.
Мы направили коней на колышущийся в темноте отблеск. Приблизились. Перед нами открылась полянка, посреди которой неторопливо горел костерок. Потрескивали ветки. Рядом, как будто специально для того, чтобы всяк желающий присел на них и погрелся у огня, лежали два бревнышка. Но никого живого не было видно.
Я спрыгнул на землю.
Не знаю, кто его разжег, но предлагаю воспользоваться этим местом и дать коням передохнуть.
Мирон тоже слез со своей Нимфы. Подошел к костру и протянул к нему ладони.
Не могли его так просто оставить, сказал он.
Значит, будем ожидать хозяев, я приготовил на всякий случай меч и осмотрелся. Но черные силуэты деревьев стояли неподвижно, и из звуков кроме потрескиванья дров слышался лишь стрекот невидимых сверчков.
Мирон присел на бревно. Я заметил, что он достал что-то съестное и зажевал. Мой индикатор голода тоже подсказывал, что надо бы подкрепиться. В инвентаре, как ни странно, припасов уже не осталось. Убегая из Киева, я совсем забыл пополнить свой вещмешок и даже не заказал обед у хозяина постоялого двора. Да и пробираясь по лесу, я не подумал, что не мешало бы поохотиться. А сейчас ночью какая охота? Придется ждать до утра. Но голод не тетка, надо бы хоть как-то его утолить.
Мирон, у тебя нет случаем лишнего куска мяса или чего-нибудь другого, что можно пожевать?
Старик перестал двигать челюстями и виновато взглянул на меня.
Это была последняя припасенная корочка хлеба.
Ладно, переживем. Пусть хотя бы кони передохнут и пощиплют травку. А завтра утром поохотимся.
Но все же я надеялся найти чего-нибудь съестного и принялся обходить поляну. Вдруг хозяева костра закуркулили провиант. Но мои поиски оказались тщетными. Кроме запаса дров я ничего не обнаружил. Да еще какую-то странную пирамидку, сложенную из черепков. Да не каких-нибудь, а человеческих! При виде такой инсталляции у меня холодок по спине пробежал. Я обернулся к Мирону. Он преспокойно сидел на бревне и медитировал на костер. Сказать ему или нет?
Не успел я подойти к Мирону, как в темноте хрустнула ветка. Зашелестела трава. Я выхватил меч и вгляделся туда, откуда донеслись звуки. И тут слабый свет костра выхватил из темноты крупную человеческую фигуру. Незнакомец приближался не торопясь. С его широких плеч свисала звериная шкура. Кудлатые волосы походили на меховую шапку. Лицо утопало в косматой бороде, откуда торчала картофелина носа. На бедре блеснуло лезвие топора. В двух шагах от костра он остановился.
Кого, интересно, занесло на мой огонек?
Мирон,
ничего не замечавший до этого, резко обернулся. Я подошел ближе к нему, готовый в любой момент вступить в схватку.
Оставь, добрый путник, свой меч в покое. Я всегда рад гостям, и не надо так пугаться.
Откуда нам знать, что ты не имеешь плохих намерений?