В пленении Горана на ее стороне сыграло несколько событий: добровольное нахождение рядом; сон, проведенный бок о бок; точное, полное и истинное имя, произнесенное им без каких-либо условий. Ольга прекрасно осознавала: смерть в бою от чаровнического истощения покажется блаженством в сравнении с участью, уготованной ей существом такой силы, вырвавшимся на свободу. Она и сама не стала бы щадить предателя и постаралась бы отравить ему жизнь и посмертие на как можно более долгий срок. А еще не приходилось сомневаться: ее фантазия и в подметки не годилась той, которой обладал змий.
Ты знаешь мое истинное имя, а значит, можешь черпать и мою силу, прошипел Горан.
Это было уже чем-то новеньким. Ольга действительно могла и, более того, уже раз черпала. Последующий за этим чаровнический удар, едва не сжегший изнутри, ей не понравился.
Я забыла его. И даже если ты повторишь, забуду снова.
Я не стану карать на этот раз, пообещал Горан. Не будет расплаты. Я добровольно поделюсь с тобой своим могуществом. Позови, попроси, просто скажи «помоги», и я спасу тебя.
Какое великодушие рассмеялась Ольга. С чего бы вдруг? Понравилось сидеть в заточении?
Рано или поздно я уговорю тебя.
Она посерьезнела тотчас, по спине прошел неприятный холодок.
Рано или поздно у тебя получится, согласилась Ольга, однако я не столь глупа как тебе могло показаться.
Конечно же нет, о умудренная опытом чаровница, подражая кому-то из джиннов, пропел Горан, одинокая, окруженная врагами, растерявшая все то стоящее, что у нее наличествовало совсем недавно. Озлобленная.
Ольга поморщилась. Горан часто шутил, подтрунивал над ней, усмехался и издевался, но давно не задевал так, как сейчас. Сильно, надо бы признать. И справедливо.
Кто выглядит жальче старой девы, привечающей кошек со всей округи? продолжал Горан. Только чаровник, беседующий с собственным посохом.
Могу не разговаривать, ответила Ольга и повернулась, чтобы уйти.
Ты ведь сама уже давно поняла, какую ошибку допустила, поддержав одного князя, и отказав другому, не видевшему дальше собственного носа и жадности, произнес он скороговоркой, словно боялся, будто она оставит его здесь, уйдет и не вернется.
«Нашел, о чем переживать, подумала Ольга. Стоит мне вступить на звездную дорогу, и кристалл расколется, выпустив тебя на свободу».
Есть люди, которым противопоказано править. Горан решил развить мысль и ошибся. В отличие от него, жаждавшего когда-то поработить людей, Ольга не желала власти.
О да, конечно! воскликнула она. А ты прямо создан для царствования!
Я не об этом, холодно произнес Горан, не позволив договорить, да Ольга не слишком и хотела. Если людской трон займет кто-нибудь более достойный, лично я лишь порадуюсь.
Как и многие, полагаю.
Тогда почему ты еще здесь?.. Стань правительницей, и орден не посмеет к тебе лезть.
Ольга прикусила губу от досады и поинтересовалась:
Разве это не очевидно?
Порой казалось, Горан изучил ее так хорошо, как она и сама себя не знала, а иногда как сейчас будто не понимал вовсе.
Просвети меня, владычица.
Она остановилась на пороге, ответила, не обернувшись:
Тогда вот тебе несколько причин на выбор: меня не интересует власть; меня все устраивает; или, быть может, мне не хочется быть черной властительницей и подспудно змиевой шлюхой! злые слова сорвались с языка сами, если бы Ольга могла, она остановила бы их, но, увы. Впрочем, в Царьграде, что ни императрица, то распутная девка: народу будет не внове.
Удивительно, но Горан не оскорбился, а лишь рассмеялся.
Я дам слово, что ничего тебе не сделаю, если ты вернешь мне свободу. Пока сама не попросишь.
А за своих подданных, родичей, потомков или кто там еще у тебя есть? Тоже поклянешься?
Он замолчал, подарив ей несколько минут вожделенной тишины. Тишины, во время которой можно было бы подойти к окну, посмотреть на лес, небо и облака и ни о чем не думать.
Ты чаровница, все же произнес он, и знаешь, как никто: за других обещать не следует.
Ольга кивнула, развеяла бокал, вызвала вместо него кувшин, и вернулась на лавку, устроившись, скрестив ноги.
Вот именно, Горан. Потому все останется, как есть.
Напиваться пред боем последнее дело,
проворчал он.
Не в случае, когда в кувшине квас смешан с укрепляющим зельем.
Тогда пей, разрешил Горан. Ольга представила, как он пожимает плечами. Не поможет, но хотя бы не навредит. Возможно, даже придаст тебе благоразумия.
Хорошо бы, согласилась она и сделала большой глоток прямо из горлышка. Только благоразумие оберегает меня от величайшей глупости: отпустить тебя немедленно. Я действительно раскаиваюсь в том, что совершила, и радуюсь твоей скорой свободе.
Зачем ты строишь из себя заморского рыцаря с кодексом вместо мозгов?! взревел Горан.
Я предпочту отправиться по звездной дороге, нежели поменяться с тобой местами, Горан хотел возразить, но позволять делать это не входило в ее планы. Каков смысл раз за разом возвращаться к одному и тому же? Посох развеется в пыль в тот самый миг, когда сердце его хозяина остановится. Завтра ты будешь свободен от меня, а я сумею избежать твоего гнева.