На заднем сиденье «де сото» стояли три чемодана. В самом большом была сложена моя одежда, в среднем наличные деньги и собранные Энн ценные бумаги, в самом маленьком одежда и личные вещи Энн. Моя соломенная сумка тоже была там. На полу лежал дробовик 12-го калибра, который Энн держала у себя дома.
Поехали, дорогая, промолвила я и устало откинулась на спинку.
Энн Бишоп вела машину по-старушечьи. Мы оставили позади Ропщущую Обитель и горящее здание напротив и двинулись на северо-запад по Джермантаун-стрит. Оглянувшись, я заметила, что там, где от Джермантаун отходит Квин-лейн, происходит какая-то стычка. На перекрестке стояли фургон и два низких несимпатичных автомобиля. Полиции видно не было.
Мы миновали Пенн-стрит, когда два фургона торгового вида выехали на середину улицы и перегородили нам дорогу. Я заставила Энн свернуть на левый тротуар и проскочить мимо. Из фургонов высыпало несколько человек, потрясая оружием, но тут же их внимание отвлек парень, который, повинуясь моему приказу, развернулся и стал палить из револьвера в своих напарников.
Все это была какая-то неразбериха. Если они приехали арестовывать цветных бездельников, пусть бы и занимались этим, оставив в покое двух пожилых белых дам.
Мы добрались до Маркет-стрит, и, несмотря на темноту, я разглядела на перекрестке силуэт бронзового солдата-янки, высившегося на своем постаменте. Еще в первый наш выезд Энн сообщила мне, что гранитная глыба была привезена из Геттисберга. Я вспомнила: ведь генерал Ли отступал под дождем, он потерпел поражение, но не был повержен, с ним в целости и сохранности остались честь и гордость конфедератов. И это воспоминание тоже наполнило меня гордостью и заставило более оптимистично взглянуть на ситуацию поле боя я покидала временно, сдаваться я не собиралась.
Нам навстречу, по Джермантаун-авеню, мигая маячками, с воем неслись пожарные машины и полицейские автомобили. А позади, набирая скорость, нас догонял один из фургонов и седан темного цвета. Я обернулась. На крышах машин крутились мигалки.
Поворачивай налево, распорядилась я.
Энн круто развернулась, и я достаточно близко увидела лицо шофера пожарной машины. Закрыв глаза, я нашла в себе силы и послала приказ. Пожарная машина заскрежетала тормозами, ушла в занос поперек авеню, перескочила через трамвайные рельсы и врезалась в догонявший нас фургон. Тот опрокинулся и замер колесами вверх. Я успела заметить,
как темный седан метнулся в сторону, чтобы объехать красную пожарную машину, перегородившую авеню, но мы уже неслись прочь по Скул-Хаус-лейн.
Труднее всего было заставить Энн ехать со скоростью свыше тридцати миль в час. Пришлось собрать всю свою волю, чтобы она вела машину так, как мне нужно. На самом же деле именно ее глазами я видела проносившиеся мимо дома, ее ушами слышала сверху шум вертолета и замечала, как разъезжаются в разные стороны редкие встречные машины.
Скул-Хаус-лейн приятная улочка, но совершенно не приспособленная для езды на «де сото» выпуска 1953 года со скоростью восемьдесят пять миль в час. Вслед за нами с авеню туда нырнула зеленая машина. Над головой время от времени раздавался рев вертолета. Я заставила Энн круто свернуть в сторону и увеличить скорость. Внезапно по правому заднему стеклу пошли трещины, и внутрь салона брызнули осколки. Обернувшись, я успела заметить две дыры размером с мой кулак.
Когда мы приближались к Ридж-авеню, на тротуаре появился негр без пальто, раскачиваясь из стороны в сторону. Перед самым носом зеленой машины он вдруг выскочил на проезжую часть и бросился под колеса. Я увидела в зеркальце заднего вида, как машину занесло вправо, она врезалась в бордюр на скорости семьдесят миль в час, перекувырнулась в воздухе и въехала в стеклянную витрину гамбургерной «Джино».
Я порылась в ящике для перчаток в надежде найти карту Филадельфии, ни на мгновение не выпуская из-под контроля Энн. Мне нужно было выбраться на скоростное шоссе, чтобы покинуть этот кошмарный город, и, хотя нам то и дело попадались дорожные указатели, я понятия не имела, какую дорогу выбрать.
Через разбитое стекло в машину врывался страшный шум турбин зависшего прямо над нами огромного вертолета. В свете проносившихся мимо фонарей я даже различила пилота в глубине кабины и мужчину в бейсбольной кепке, высунувшегося из окна. На губах его играла маниакальная улыбка, он что-то держал в руках.
Я заставила Энн свернуть вправо на уходившую вверх эстакаду. Левое колесо «де сото» забуксовало на мягкой обочине, и в течение нескольких секунд я была полностью поглощена сложными маневрами руль налево, руль направо, педаль в пол, призванными спасти нас от катастрофы.
Пока мы крутились по бесконечной развязке, вертолет продолжал реветь у нас над головой. На долю секунды на левой щеке Энн появилась красная точка. Я тут же заставила Энн выжать акселератор до упора, и старая машина рванула вперед. Точка исчезла, но что-то врезалось в задний бампер слева.
Нас вынесло на высокий мост через реку. Мне совершенно не нужен был мост, мне нужна была скоростная автострада.
Вертолет теперь летел справа, на одном уровне с нами. На мгновение красный свет ослепил меня, и я заставила Энн вильнуть влево и прижаться к «фольксвагену», используя его в качестве прикрытия. Водитель «фольксвагена» внезапно упал на руль, а его машина на скорости врезалась в перила правого ограждения моста. Вертолет приблизился почти вплотную, умудряясь двигаться вбок на скорости восемьдесят миль в час.