Представитель нулевого уровня мог без причины напасть на прохожего на улице, убить его из прихоти и отправиться дальше по своим делам без малейшего намека на чувство вины или раскаяние.
Эти люди, конечно, не хотели быть пойманными и наказанными, но они не основывали свои действия на стремлении избежать наказания. Дело заключалось и не в том, что удовольствие от совершения преступления перевешивало у них страх наказания. Представители нулевого уровня просто не отличали преступления от других ежедневных поступков они были морально слепы. Сотни исследователей бросились проверять гипотезу Колберга, но данные оказывались неопровержимыми, а выводы более чем убедительными. В каждый отдельно взятый момент в любой культуре, в любой нации оказывались один-два процента особей с нулевым уровнем морального развития.
Мы собираемся отпустить вас. Вам запрещается удаляться более чем на шесть кварталов в любом направлении от того места, где вас высадят. Вам запрещается звонить по телефону. Позднее с вами свяжутся и сообщат, что делать дальше. Вы не должны ни к кому обращаться первым. Если вы нарушите хотя бы одно из этих правил, вашему племяннику Арону, его жене Деборе и детям не поздоровится. Вы хорошо поняли?
Да.
Ласки отвели к лимузину. Поездка заняла не более пяти минут. Колбен снял с его глаз повязку и вытолкнул из открытой дверцы на улицу.
Сол остался стоять на тротуаре, глупо моргая в сумрачном предвечернем свете. Он опомнился слишком поздно, чтобы рассмотреть номер отъезжавшей машины. Сделав шаг назад, Сол наткнулся на негритянку с продуктовой сумкой и извинился, но со своей глупой улыбкой так ничего и не смог поделать. Он двинулся по узкому тротуару, вбирая в себя все подробности мощенной кирпичом улицы: обшарпанные магазины, низкие серые тучи, обрывок бумаги, трепещущей на медно-зеленом уличном фонаре. Ласки шел быстрым шагом, не обращая внимания на саднящую боль в левой руке, пересекал улицу на красный свет, глупо махал рукой чертыхающимся водителям и чувствовал лишь одно: он свободен.
Сол понимал, что это всего лишь иллюзия. Вероятно, кто-то из обычных прохожих наблюдал за ним. Он не сомневался, что в проезжавших машинах и фургонах сидят неулыбчивые мужчины в темных костюмах, нашептывая свои сведения в радиопередатчики. Деталь, вживленная ему в руку, тоже, по-видимому, содержала радиопередатчик или взрывное устройство или и то и другое. Хотя это уже не имело никакого значения.
Поскольку в карманах у Сола было пусто, он подошел к первому встречному огромному чернокожему мужчине в поношенном красном макинтоше и попросил у него двадцать пять центов. Тот уставился на странное бородатое явление, поднял здоровенную руку, словно намереваясь стереть его в порошок, потом покачал головой и достал пятидолларовую купюру.
Глядишь, поможет, братишка, пророкотал он.
Сол вошел в угловое кафе, разменял банкноту и набрал номер израильского посольства в Вашингтоне. Его отказались соединить с Ароном Эшколем или Леви Коулом. Тогда он назвал свое имя. У секретарши не то чтобы явственно перехватило дыхание, но голос заметно изменился.
Да, доктор Ласки. Если вы можете подождать минуту, я уверена, с вами поговорит мистер Коэн.
Я звоню из телефона-автомата в Филадельфии, штат Пенсильвания, ответил Сол и назвал свой номер. У меня мало монет, не могли бы вы мне перезвонить?
Конечно, заверила секретарша.
Через некоторое время раздался звонок, но, едва Сол поднял трубку, связь прервалась. Он перешел к другому аппарату, чтобы самому связаться с посольством, но после первого же гудка в аппарате раздался статический шум.
Сол вышел из кафе и бесцельно побрел по улице. Модди и его семья убиты он чувствовал это сердцем. Теперь его уже ничем не запугать. Он остановился и огляделся, пытаясь распознать агентов, следующих за ним. Белых было немного, но это ничего не значило в ФБР работали и цветные.
С противоположного тротуара на проезжую часть вышел красивый негр в дорогом верблюжьем пальто и двинулся навстречу Солу. У него были крупные волевые черты лица, широкая улыбка, глаза скрывали зеркальные стекла очков. В руках он держал дорогой кожаный портфель. Приблизившись к Солу, мужчина остановился, улыбнулся ему, как старому знакомому, и, сняв кожаную перчатку, протянул руку. Сол пожал ее.
Добро пожаловать, моя маленькая пешка, произнес негр на безупречном польском языке.
Пора тебе вступить в игру.
Негр улыбнулся и перешел на немецкий:
Оберст. Почетное звание, давненько я его не слышал. Он остановился перед рестораном Хорна и Хардарта и сделал жест рукой. Хочешь есть?
Вы убили Фрэнсиса.
Мужчина рассеянно потер щеку:
Фрэнсиса? Боюсь, я не Ах да! Юного детектива. Он улыбнулся и покачал головой. Пойдем, я угощаю.
Вы же знаете, что за нами следят, сказал Сол.
Естественно. А мы следим за ними. Не самое продуктивное занятие. Он распахнул дверь и добавил по-английски, пропуская Сола вперед: Только после вас.
Сол сидел, не отрывая взгляда от чашки кофе.
Вас зовут Вильгельм фон Борхерт, произнес он. Если когда-либо и существовал человек по имени Дженсен Лугар, его давным-давно уже нет.