Около десяти.
Сол вгляделся во тьму за иллюминатором и понял, что десять вечера, а не утра.
Какой сегодня день?
Суббота, с легкой улыбкой ответил Хейнс.
Число?
Фэбээровец замешкался и слегка передернул плечами:
Двадцать седьмое декабря.
Сол закрыл глаза от внезапно накатившего на него приступа головокружения. Значит, потеряна неделя. Но ему казалось, что прошла вечность. Нестерпимая боль пронзила левую руку и плечо. Оглядев себя, он увидел, что одет в чужой темный костюм, белую рубашку и галстук. Сол снял очки. Стекла были подобраны правильно, однако оправа новая. Он внимательно рассмотрел пассажиров вертолета. Из всех он знал только Хейнса.
Вы работаете на Колбена, медленно проговорил Сол. Агент не ответил, и он продолжил: Вы ездили в Чарлстон убедиться, что местная полиция так и не догадалась, что же произошло на самом деле. И вы забрали из морга альбом с вырезками Нины Дрейтон.
Пристегните ремень, откликнулся Хейнс. Мы сейчас будем садиться.
К ним тут же подошли несколько членов экипажа в белых кителях.
Сюда.
И процессия двинулась вверх по направлению к широкому проходу. Ноги у Сола подгибались, хотя судно стояло неподвижно, и Хейнсу дважды пришлось поддержать его. Сол вдыхал
теплый, влажный тропический воздух, насыщенный приглушенными ароматами джунглей, и заглядывал через открытые двери в полутьму кают, кабинетов и баров, мимо которых они проходили. Полы везде были устланы коврами, стены обиты деревом, искусно выполненные интерьеры украшены медью и золотом. Яхта выглядела как плавучий пятизвездочный отель.
Они поднялись на лифте в отдельную каюту с балконом, который скорее представлял собой крыло ходового мостика. В каюте сидел мужчина в белоснежном пиджаке, держа в холеной руке высокий бокал. За его спиной, возможно в миле от яхты, виднелся остров. Пальмы и другую разнообразную тропическую растительность освещали сотни японских фонариков, дорожки были обозначены белыми огнями, а длинный пляж заливали десятки прожекторов, и над всем этим в вертикальных лучах подсветки высился огромный замок, будто декорация из какого-то исторического фильма.
Вы меня знаете? осведомился мужчина, сидевший в шезлонге.
Сол прищурился:
Это что, реклама потребительских кредитов?
Хейнс подсек Сола сзади под колени, и тот повалился на пол.
Можете оставить нас, Ричард.
Когда вся группа сопровождающих во главе с Хейнсом вышла, Сол, преодолевая боль, поднялся на ноги.
Вы знаете, кто я такой?
Вы К. Арнольд Барент, ответил Сол. Как расшифровывается К., кажется, никто не знает.
Кристиан, улыбнулся Барент. Мой отец был очень верующим человеком. Но в то же время он не был лишен чувства юмора. Барент указал на соседнее кресло. Садитесь, пожалуйста, доктор Ласки.
Я не хочу. Сол отошел к перилам балкона или мостика. Тридцатью футами ниже плескалась вода. Крепко сжав руками перила, он посмотрел на Барента. А вы не рискуете, оставаясь со мной наедине?
Нет, доктор Ласки, произнес Барент. Я никогда не рискую.
Сол кивнул в сторону замка, сиявшего во тьме:
Это ваш?
Нашей организации. Барент сделал глоток из бокала. Вы догадываетесь, почему вы здесь, доктор Ласки?
Сол поправил очки.
Мистер Барент, я даже не знаю, что вы имеете в виду под словом «здесь». Я вообще не понимаю, почему до сих пор жив.
Ваше второе замечание весьма уместно, признал он. Полагаю, ваш организм уже в достаточной степени освободился от э-э-э транквилизаторов, чтобы вы оказались в состоянии прийти к каким-то выводам на этот счет.
Сол сжал губы. Он ощутил, насколько в действительности ослаб от недоедания и обезвоживания. Вероятно, потребуются недели, чтобы окончательно избавиться от последствий наркотического воздействия.
Наверное, вы полагаете, что я укажу вам путь к оберсту? спросил он.
Барент рассмеялся:
К оберсту! Как забавно. Видимо, вы называете его так, исходя из ваших э-э-э странных взаимоотношений. Скажите мне, доктор Ласки, неужели лагеря были так ужасны, как об этом рассказывают средства массовой информации? Я всегда подозревал, что они пытаются, может бессознательно, слегка усугубить реальную картину, чтобы как-то избавиться от чувства вины.
Сол пристально посмотрел на собеседника, вбирая в себя все подробности его облика безупречный загар, шелковый пиджак, мягкие туфли от Гуччи, аметистовое кольцо на мизинце Ему не хотелось отвечать.
Ну, не важно, продолжил Барент. Конечно, вы правы. Вы до сих пор живы только потому, что являетесь посланником мистера Бордена, а нам бы очень хотелось побеседовать с этим джентльменом.
Я не посланник, резко сказал Сол.
Барент махнул рукой с ухоженными ногтями.
Ну, тогда само послание, поправился он. Разница небольшая.
Раздались звуки гонгов, яхта начала разворачиваться и набирать обороты, словно намереваясь обойти остров. Сол увидел, как пристань озарилась ртутными лампами.
Мы бы хотели, чтобы вы кое-что передали мистеру Бордену, продолжил Барент.
Боюсь, у меня не будет возможности сделать это, пока вы накачиваете меня наркотиками и держите в стальной камере. Впервые с момента взрыва у Сола забрезжила какая-то надежда.