Полицейский. Ешь!
Шуберт. Право же, я не хочу есть!
Полицейский. Я приказываю тебе есть, это подкрепит твои силы и заткнет дыры в памяти!
Шуберт (жалобно). Ну, если вы велите
Медленно, охая и кривясь, подносит корку ко рту.
Полицейский. Побыстрее, побыстрее давай, мы и так уже потеряли немало времени.
Шуберт (с усилием откусывает кусок черствой корки). Прямо кора, и не иначе как дубовая. (Безмолвной
даме.) Не так ли, мадам?
Никола (невозмутимо, полицейскому). Что вы думаете о системе всеобщего бездействия, господин старший инспектор?
Полицейский (Никола). Одну минуту Извините. (Шуберту.) Вот и хорошо, это очень полезно. (Никола.) Что касается меня, мое дело применять эту систему на практике и не рассуждать.
Шуберт. Очень жестко!
Полицейский (Шуберту). Ну-ну, без разговоров и без гримас, жуй, и все!
Никола (полицейскому). Но вы не просто исполнитель, вы еще и мыслящее существо!.. Как тростник Вы личность.
Полицейский. Я только солдат, мсье.
Никола (без малейшей иронии). Браво!
Шуберт (со стоном). Жестко!
Полицейский (Шуберту). Жуй!
Шуберт (жалобно, как ребенок, Мадлене, которая все снует в кухню и обратно и таскает чашки на буфет) . Мадлена! Мадле-е-ена!
Мадлена бегает как заведенная, не обращая на него внимания.
Полицейский (Шуберту). Оставь ее в покое. (Командует, по-дирижерски взмахивая рукой.) Работай челюстями! Раз-два! Раз-два!
Шуберт (плача). Я больше не могу, господин старший инспектор! Пожалуйста, хватит! (Жует.)
Полицейский. Слезами меня не проймешь.
Шуберт (не переставая жевать). У меня сломался зуб, идет кровь!
Никола. Я много размышлял о будущем театра. Можно ли сделать его иным? Как вы думаете, господин старший инспектор!
Полицейский (Шуберту). Живей, живей! (Никола.) Я не совсем понял ваш вопрос.
Шуберт. Ай!
Полицейский (Шуберту). Жуй!
Мадлена бегает все быстрее.
Никола (полицейскому). Я мечтаю об иррациональном театре.
Полицейский (Никола, не спуская глаз с Шуберта). Вы имеете в виду неаристотелевский театр?
Никола. Именно. (Безмолвной даме.) Не так ли, мадам?
Шуберт. Я исцарапал десны, исколол язык!
Никола. Ведь современный театр все еще находится в плену устаревших форм, топчется на уровне психологизма какого-нибудь Поля Бурже .
Полицейский. Совершенно верно, на уровне какого-нибудь Поля Бурже! (Шуберту.) Глотай!
Никола. Видите ли, друг мой, нынешний театр не соответствует культурному стилю эпохи, самому духу времени.
Полицейский (Шуберту). Глотай! Жуй!
Никола. Между тем он непременно должен сообразовываться с достижениями новейшей логики, новейшей психологии психологии конфликтов
Полицейский (Никола). Новейшей психологии, а как же!
Шуберт (с набитым ртом). Новейш пси-хо-ло
Полицейский (Шуберту). Ты знай ешь! (Никола.) Продолжайте, я слушаю. Так вы что же, предлагаете сюрреалистический театр?
Никола. Постольку, поскольку сюрреализм приближается к галлюцинации.
Полицейский (Никола). К галлюцинации? (Шуберту.) Жуй, глотай! (Никола.) Руководствуясь (Безмолвной даме.) Не так ли, мадам? (Снова Шуберту.) Руководствуясь нетрадиционной логикой и нетрадиционной психологией, я внесу противоречия в гармонию и гармонию в то, что здравый смысл считает противоречивым. Мы отвергаем стабильность персонажей, единство характеров и утверждаем их постоянную изменчивость, динамическую психологию. Мы все неидентичны сами себе. Личности как таковой не существует. Есть лишь совокупность неких противоречивых или непротиворечивых сил. Советую вам прочитать блестящую книгу Лупаско «Логика и противоречия»
Шуберт (плача). Ой! Ай! (Никола, не переставая жевать и стонать.) Вы от-ри-цаете даже единство
Полицейский (Шуберту). Тебя это не касается. Ешь! Ешь!
Никола. Характеры теряют форму, пребывают в состоянии аморфного становления. Каждый персонаж более тождествен другому, чем самому себе. (Безмолвной даме.) Не так ли, мадам?
Полицейский (Никола). В таком случае он и является
(Шуберту.) Ешь!.. (Никола.)более другим, чем самим собой?
Никола. Разумеется. Я уж не говорю об интриге и о причинных связях. Их мы отрицаем начисто, по крайней мере в их прежней, грубой форме, когда они проявлялись слишком явно и, как все явное, были ложными. Отныне не будет драм или трагедий: трагедия превращается в комедию, комедия в трагедию, и жизнь становится игрой да, игрой
Полицейский (Шуберту). Жуй! Глотай! (Никола.) Я не во всем согласен с вами. Хотя и высоко ценю ваши гениальные идеи (Шуберту.) Ешь! Жуй! Глотай! (Никола.) Лично я остаюсь верным аристотелевой логике и, согласно ей, верным самому себе, своему долгу, своему начальству. Я не верю в абсурд, все имеет свой смысл, все можно объяснить (Шуберту.) Глотай! (Никола.) с помощью современной философии и естественных наук.