Ф у р е г о в. Гм-м А знаешь ли ты, Илья Максимович, что думают о твоей машине рабочие?
И л ь я. Рабочие у нас разные
Ф у р е г о в. А вот передовые рабочие, стахановцы Вот, к примеру, как на это дело смотришь ты, Василий Максимович?
В а с и л и й. Да я уж Не хотел бы я тут
Ф у р е г о в. Ох ты, братец ты мой! Где же твоя принципиальность?
В а с и л и й (глядя в сторону ). Не очень я верю в эту штуковину.
Ф у р е г о в. Почему же ты не веришь?
В а с и л и й. Больно уж она сложная. А мне руками дай на перфоратор нажать, тогда и душа на месте. Тоже и многозабойное бурение. Дело хорошее, только до него ли нам, когда для одного забоя запасных буров бывает в обрез.
Ф у р е г о в (Илье ). Слышал?
И л ь я. Для меня это не новость.
Ф у р е г о в. Заметь, говорит передовой рабочий, стахановец А если послушать рядового
И л ь я. Должен заметить, что Василия Буторина я ни передовым, ни даже рядовым не считаю. Человек смотрит назад, а не вперед
Б е з у г л ы й. Ну, ну, позвольте, дорогой товарищ Мы знаем его, как лучшего производственника, как мастера скоростной проходки.
И л ь я. Дешевая реклама.
Б е з у г л ы й. А пресса?
И л ь я. Дутая фигура. Медвежья сила и ни капли творчества. (Василий, в замешательстве, встает. ) Его просто сделали знаменитостью. Вы опекаете его, Николай Порфирьевич. Он ходит к вам жаловаться, как только замечает, что его поставили в равные с другими условия. Иждивенец начальства, а не стахановец. Соревнование для него все равно, что спортивный бег. Дайте ему то, что даете другим рабочим, и уже через неделю его слава лопнет, как мыльный пузырь. Уж я-то его знаю лучше вашего: мы живем под одной крышей.
В а с и л и й (сдерживая гнев ). Спасибо за характеристику, братуха. (Фурегову. ) Позвольте уйти?
Ф у р е г о в. Да, пожалуйста (Василий уходит. )
И л ь я. Жаль, что вы опираетесь на таких вот «стахановцев».
Ф у р е г о в (грозно ). Товарищ Буторин
И л ь я. Прикажете молчать?
Ф у р е г о в (махнув рукой ). Говори, что угодно и сколько угодно. Но знай наши условия имеют свою специфику. Так, Владислав Сергеевич?
Б е з у г л ы й (в замешательстве ). Вам с этого кресла виднее.
И л ь я. Сомневаюсь.
Ф у р е г о в. Так, может, тебе виднее?!
И л ь я. А что ж? На жизнь я не в щелку смотрю. Мне из моей шахты вся страна видна, со всеми планами
Входит Никонов.
Н и к о н о в. Мое почтение. Всем. (Тяжело садится в кресло. ) Уф-ф
Ф у р е г о в. Я сегодня с утра тебя жду, Иван Петрович. Надо посоветоваться о способе крепления на Южной.
Н и к о н о в. А я вот с Ильей Максимычем всю смену работал. Агрегат действует безупречно. Ильюш, ты говорил?
И л ь я. Говорил
Н и к о н о в. Вот и я пришел к тебе посоветоваться, Николай Порфирьевич. Как мы прежде твое, потом мое?
Ф у р е г о в. Как угодно.
Н и к о н о в. Тогда начнем с моего, оно важней. Кстати и Илья Максимыч тут. Так вот Я предлагаю добиться изготовления нескольких машин, а затем начнем широкое внедрение на всех шахтах рудника.
Ф у р е г о в. Поймите, здесь не научно-исследовательский институт, здесь производство!
Н и к о н о в. Да, кстати, ученый совет института горной механизации одобрил нашу работу.
Ф у р е г о в. Ох и началось Ты уверен, что конструкция уже совершенна?
Н и к о н о в. Да, вполне.
Ф у р е г о в. К-хм А вдруг еще какой-нибудь изъянчик?
Н и к о н о в. Не думаю, не думаю. Хотя вообще-то, конечно, ручаться головой было
бы глупо.
Ф у р е г о в. Ага, стало быть, не ручаешься? А ты, Илья Максимович?
И л ь я. Каждую вещь можно улучшать до бесконечности.
Ф у р е г о в. Тонко, тонко (Резко повысив голос. ) Что же вы хотите? Внедрять машины, не имея абсолютной уверенности в их совершенстве! Похвальная смелость. Новаторство чистой воды. (Хохочет. )
Н и к о н о в. Речь идет пока не о серийном производстве. Только четыре машины, пока хотя бы по одной на шахту. (Как бы между прочим. ) Александр Егорович смотрит на это дело положительно.
Ф у р е г о в. Ефимушкин? Положительно Гм-м (Мягко. ) Четыре машины А где мы электрооборудование, где приборы возьмем?
Н и к о н о в. Было бы желание.
Входит Ефимушкин. Кивком головы здоровается с Ильей и Никоновым. Останавливается и слушает.
Ф у р е г о в. Это у меня-то нет желания? Уже упрек. Что ж, с вами не легко спорить. Сейчас у нас так: возрази против какого-то новшества мгновенно тебе ярлычок: консерватор. Ходи тогда с этой вывеской и разбирайся, доказывай, кто прав, кто виноват. А я, дорогие мои товарищи, еще в ноябре семнадцатого года штыком голосовал за все наши новшества, которые есть и которые будут. Что же касается этой каверзной проблемы, должен сказать: ключ тут в насыщенности техникой.
Е ф и м у ш к и н. Если ты, Николай Порфирьевич, видишь ключ именно в этом, то могу тебя обрадовать: этот ключ лежит в нашем кармане.
Ф у р е г о в. С каких пор, Александр Егорович?
Е ф и м у ш к и н. Сегодня пришел наряд.
Ф у р е г о в. Министерский?!
Е ф и м у ш к и н. Да, большая партия электрического оборудования, приборов и инструмента.
Ф у р е г о в. Добрая весть! И как ты умудрился узнать раньше меня?