Давай, Ури, жми! Левински перехватил "Mossberg" прикладом вперёд, готовый спихнуть с площадки очередного «подземника», не то все превратимся в шашлык в течение часа!
Он огрел ружьём ещё пару дегров, отчего желание лезть на рожон у других слегка поубавилось.
Крути, дружище!
Меж тем подгонять Гирша не требовалось. В какой-то момент Еве показалось, что педали вращаются самостоятельно, а Обрам всего лишь сидит в седле и, выкатив от страха глаза, освещает ими дорогу.
В итоге вагонетка разогналась до такой степени, что преследователи без шансов отстали. Растворились где-то далеко позади туманными точками. А перед глазами, подсвеченные неверными бликами от скальной породы, мелькали рельсы. Кривые и грязные.
Кое-где пути преломлялись рытвинами. Дрезину тогда швыряло по сторонам, но в колее она оставалась. Теряла скорость и вновь набирала её, когда Ури с Грэгом крутили педали совместно.
Несколько раз Еве хотелось прервать процесс чтения. Выпустить из рук книгочей, вернуться в квартиру и выпить чего-нибудь успокаивающего. Гори она гаром такая радость, когда трясёт всю от слабости и испуга. Но всякий раз, что-то её останавливало. Какое-то безумное любопытство, желание знать, чем всё закончится, гнало вперёд, требуя продолжения. И девушка, прижимая трафарет к тексту, читала дальше.
В конце концов, от монотонного перестука колёс Ева расслабилась. Даже веки прикрыла, и держалась теперь за поручень, чуть касаясь. Тем более неожиданным вышел для неё обезумевший от ужаса крик Ури.
Э-э-эй!!! Доро-о-оги не-е-ет!!!
Ева вмиг вернулась в реальность и почувствовала, как больно здоровяк трясёт её за плечо.
Доро-о-оги нет!!!
ревел Обрам в самое ухо.
Второй рукой он беспрерывно указывал девушке куда-то в тёмную даль, видимо требуя, чтобы Ева сию же секунду соорудила там мост.
Оставь, девку в покое! Она итак чуть от страха жива! Грэг рванул рукоять тормоза на себя, отчего дрезина ощутимо замедлилась.
Противно запищала по рельсам колёсами и неожиданно шустро для неуклюжей конструкции остановилась.
Все трое сошли с платформы, как по команде. Опасливо приблизились к невесть откуда взявшейся на пути пропасти и озадаченно в неё заглянули.
Рельсы обрывались впереди метров за двадцать. Уходили отвесно вниз. Изгибались там причудливо провисшими макаронами, возвращаясь наверх уже шагов через сорок. А на дне разлома текла река. Извилистой лентой, огибая острые камни. Вода в ней по какой-то причине светилась, и синие лучи отливали тоннель в свинцовый. По краям мокрых от влаги стен имелось несколько ниш, глубоких и скользких. Расположенные одна над другой, те смотрелись гигантскими, уходящими в неизвестность ступенями.
Откуда здесь пропасть? Ева снова ухватилась за Грэга, но мужчина в ответ лишь неопределённо пожал плечами.
Те, кто город построил не особо то заморачивались. Что до этого под ДанВером находилось, волновало их в последнюю очередь. Возводили новые уровни, явно без оглядки на старую часть. По всей видимости, так катакомбы эти возникли и сколько их здесь сейчас никто точно не знает.
Потрясённая происходящими с ней событиями, Ева молчала.
И что теперь? спросил Ури.
Грэг сделал пару шагов назад, развернулся и оценил оттуда расстояние до края разлома. Затем отошёл ещё дальше, пробежался зачем-то десяток шагов и вдруг, резко остановившись, выдал:
Будем пытаться прыгать!
Обрам судорожно сглотнул, и посмотрел на босса с видом ставящего пациенту диагноз, врача из сумасшедшего дома.
Что значит прыгать?! Куда, Грэг?
Однако ответа не получил. Переключившись на зародившуюся в голове идею, Левински перевёл рычаг хода назад, и постепенно набирая скорость, покатил дрезину обратно.
Лезьте наверх!
Догнать платформу труда не составило. Но, вскочив на движущуюся вагонетку, Обрам с Евой по инерции плюхнулись на сиденье. Ева внезапно почувствовала, что необъяснимая слабость накатывает на неё вновь, лишает возможности двигаться, треножит разум коротким своим поводком.
Она тряхнула головой в надежде отогнать неприятное чувство и вдруг осознала, что снова видит бегущие за ними фигуры. Только в этот раз каким-то особым, внутренним зрением, словно во сне. Погоня, оказывается, никуда не исчезла и дегры по-прежнему их преследовали. Бежали следом, заметно отстав, уступив на время силе дрезины.
Как скажу, встанете здесь, Левински ткнул пальцем в крошечный пятачок на носу вагонетки, чуть рельсы закончатся, толкайтесь и прыгайте!
Он остановил гремящие чугунным эхом катки, усадил Ури за педали левого барабана, а сам разместился за правым. Посмотрел на Еву удивительно спокойным для надвигающейся катастрофы взглядом.
Не хандри, дорогуша. Получится всё. Я рассчитал.
Секунда и дрезина, подпрыгивая на ухабах, понеслась в пропасть. Набирала стремительно ход, глотала участки пути, заставляя сидевших на ней людей думать о вечном. Хорошо хоть в решающий миг тремор Еву оставил. Она застыла, вцепившись в холодный поручень, и ожидала, когда Грэг отдаст команду подняться.
Время при этом странно замедлилось. Текло сейчас, как в цейтраферной съёмке кино, покадрово и нереально спокойно. До провала оставался какой-нибудь десяток шагов, когда Левински вдруг резко выкрикнул: