Я смотрел на происходящее, чувствуя себя наблюдателем в центре шахматной партии. Два игрока, два сильных противника, только вместо ходов и обманок слова и информация. Я знал Рену как никто другой, знал его сильные и слабые стороны. Но сейчас передо мной был не просто мой лучший друг. Сейчас передо мной стоял человек, который мог постоять за себя даже перед таким мастодонтом, как Сергей Владимирович.
Я видел, как оба держались холодно, уверенно, без лишних эмоций. Наставник и ученик. Дядя и племянник. Каждый из них был воплощением одного пути. Рена говорил чётко и по делу, точно так, как и учил его дядя. А Сергей, анализируя каждое слово, задавал уточняющие вопросы:
Ты можешь дать этому гарантии?
Нет, спокойно ответил Рена. Это не стопроцентная истина. Но я не наблюдаю смысла Системе меня обманывать. Используя навык, я вижу информацию о человеке. И в самом начале этой информации всегда указано является ли он «Объектом» или «Субъектом». Пояснить терминологию Системы?
Сергей Владимирович молчал. В его взгляде не было злости, только анализ. Они стояли на одной линии, две холодные ауры сталкивались, пытаясь перебороть друг друга. Руслан чувствовал, как зал застыл, словно сам воздух подчинялся этой невидимой битве.
«Давай, Рена», мысленно выдохнул я. Мои пальцы нервно сжимались в кулак. Я не мог помочь другу в этой борьбе, но я был рядом, верил в него. Как и всегда.
И Рена побеждал. Его доводы, его уверенность, его знание всё было на его стороне. Сергей Владимирович, будучи человеком хладнокровным и логичным, не мог игнорировать очевидное. Я заметил, как дядя Рены чуть приподнял подбородок, оценивая услышанное.
И затем произошло нечто, что заставило меня невольно улыбнуться. Сергей, не сказав ни слова, сделал шаг в сторону, словно
уступая место в центре зала. Это было молчаливое признание: сейчас информация Рены была важнее.
Рена кивнул. Его лицо оставалось непроницаемым, но я видел, как мой друг напрягся ещё больше. Он встал, выпрямившись, готовый начать говорить и пошёл в центр помещения.
Он шёл ровно, спина стояла прямо. Шаги были выверены и отточены. Ни словом, ни действием он не показывал своей неуверенности, которая, я уверен, буквально бурлила в нём, ища путь наружу.
Смотря на своего друга, не теряющего самообладания, отвечающего на вопросы профессионалов своего дела с ледяным спокойствием и уверенностью в своих словах, я почувствовал, как гордость наполняет меня. Вот он, мой друг. Стратег.
Тот, всего пару дней назад потерялся бы в этой ситуации и предпочёл бы сбежать.
Теперь он стоял, готовый вести.
От лица Рены
Закончив свой доклад, я развернулся и медленно направился обратно на своё место. Я чувствовал, как все взгляды в зале сопровождали меня. В голове звучал гул, словно остатки напряжения от недавнего разговора продолжали вибрировать в воздухе. Усевшись, я глубоко вдохнул, пытаясь расслабить плечи, и машинально кинул взгляд на своего дядю.
Моё сердце остановилось.
На его лице мелькнула едва заметная, почти мимолётная улыбка. Она была настолько тонкой, что её можно было легко принять за игру света. Но я точно видел это. Он. Улыбался. Сергей Владимирович. Наставник. Дядя. Человек, чьё лицо, казалось, высечено из камня.
«Это невозможно,» подумал я, почувствовав, как мой мозг отказывается верить в реальность происходящего. Всё, что я знал о нём, всё, что он представлял собой, всё это не укладывалось в картину, где он улыбается. Даже так, мельком, почти незаметно.
Эти несколько секунд растянулись в вечность. Я смотрел, как он переводит взгляд на карту, и снова возвращается к своему обычному состоянию хладнокровному, безэмоциональному, полностью сосредоточенному на деле. Словно ничего и не было. Но я видел это. И этого было достаточно, чтобы меня полностью выбило из колеи.
Весь оставшийся брифинг прошёл для меня как в тумане. Я слышал слова, видел схему, наблюдал за тем, как он раздаёт распоряжения. Но всё это пролетало мимо меня, словно ветер. Я едва ловил суть.
Суть Суть в том, что они собирались на первый выезд.
Моё тело машинально двигалось в унисон с остальными: поднялось, когда поднялись другие, последовало за группой, когда мы направились к выходу. Но моя голова всё ещё витала в облаках, запутавшись в эмоциях, которые я пытался подавить. Это Что это значило? Почему он улыбнулся? Одобрение? Гордость? Или это была какая-то хитрая уловка, чтобы заставить меня задуматься?
Мы подошли к дверям, и я уже собирался выйти, когда услышал твёрдый, хорошо знакомый голос:
Рена, останься. Нам нужно поговорить.
Я застыл, как будто внезапно наткнулся на невидимую стену. В комнате мгновенно стало холодно. Я почувствовал, как Руслан, уже почти выйдя, останавливается и оборачивается на меня. На его лице мелькнуло что-то между любопытством и беспокойством.
Иди, бросил я ему коротко, стараясь не выдать дрожи в голосе.
Он кивнул, а Ким бросила на меня тревожный взгляд, но тоже ничего не сказала. Дверь за ними захлопнулась, оставляя нас с дядей наедине. Я медленно развернулся к нему, стараясь держать лицо спокойным, но внутренне я был весь на взводе. Моё сердце гулко билось в груди, как будто предчувствовало что-то важное.