Враг тоже оказался не лыком шит и успел увернуться. Алистер скрежетнул зубами от досады. Целиться времени не было: Грег не переставал стрелять. Алистер уходил перекатами, выжидая момент.
Жгучая
боль пронзила плечо, и он сдавленно зашипел. Пуля прошла вскользь, но рану оставила глубокую. Кровь закапала на холодный камень. Следующий выстрел должен был стать смертельным Алистер замешкался на секунду, но вместо него раздался щелчок. Выругавшись, Грег отскочил с предполагаемой линии огня и начал перезаряжать пистолет.
В одном он просчитался: его противник оказался умнее. Алистер выстрелил на опережение, предугадав, куда отступит гуль. Тот застыл, опустив удивлённый взгляд на сквозную рану в груди, и сорвался в пропасть. Алистер устало сел у подножия скалы, окидывая окрестности отсутствующим взглядом. Всё вышло намного проще, чем он ожидал, а на душе стало легко.
Всё кончено.
Он и не подозревал, насколько был прав. Всё и впрямь закончилось, только не в Разломе. Алистер возвращался в оговорённое место, окрылённый долгожданной победой, предвкушая встречу с наверняка уже похоронившей его командой. Они ведь не знали, что он не углублялся в Разлом
Костёр на стоянке не горел, и даже дым не поднимался в небо. Алистер ускорил шаг. Дурное предчувствие поселилось в душе, а затем сменилось дикой, разъедающей, подобно коррозии, болью и шоком. Поднявшись на холм, с которого недавно смотрел на Пустошь, он не поверил глазам.
Команда не оставила лагерь, нет. Все трое лежали на алом от крови и усыпанном гильзами песке, сжимая в одеревеневших руках оружие. Они не успели дать отпор. Противник был быстр и смертоносен подобрался незамеченным, и некому было прикрыть, никто не ударил врагу в спину.
В этом Алистер винил только себя. К изрешечённым телам Луиджи, к тому же потерявшего руку, и Райана, уставившегося в небо остекленевшим взглядом, нечего было и подходить мертвы. Но вдруг шевельнулась Хезер, хотя её одежда пропиталась кровью, а пулемётная очередь прошила её грудную клетку насквозь.
Алистер бросился к ней и упал на колени рядом.
Держись, я помогу едва слышно пробормотал он, дрожащими руками вкалывая ей обезболивающее и собираясь перевязать раны.
Хезер перехватила его руку, останавливая. Кровь выступила на губах, когда она попыталась что-то сказать. С её свистящим вздохом алые пузыри выступили на ранах в груди.
Тени Ушли на восток Убей этих мразей из последних сил выдавила Хезер.
Алистер не смог даже попрощаться, когда она прикрыла глаза и перестала дышать. Девушка, которую он легко мог поднять на вытянутых руках, вдруг сделалась до странного тяжёлой, обмякла, как сломанная шарнирная кукла.
Ком в горле душил, а сердце едва не разрывалось от нестерпимой боли. Алистер поник, с трудом сдерживая готовые выступить слёзы и лишь мелко вздрагивая всем телом. Пустошь била его поддых раз за разом, стоило ему подняться и без страха взглянуть ей в глаза. Год за годом она словно собирала жатву из человеческих жизней, а теперь Алистер собирался собрать свою: что-то внутри сломалось раз и навсегда.
И он знал, по чьим следам идти на этот раз.
Глава 8. Кровь и свинец
Алистер давно снял шлем: дышать в нём стало решительно невозможно, а вот пыльник убрать было некуда. Он взмок и, изнемогая от жары, часто прикладывался к фляге с чистой водой, что помогало слабо и ненадолго. Сегодняшний день был одним из тех, в которые идея покинуть Мохаве казалась особенно заманчивой.
Но Алистер не мог бросить незавершённое дело. Последнее, что держало его здесь. Когда-то он искренне любил свою суровую родину, несмотря на её жестокость и бескомпромиссность. Невада часто не оставляла выбора, заставляя раз за разом играть ва-банк, загоняла в тупик и ставила на колени даже самых стойких, и именно это так манило. Алистер бросал ей вызов, боролся за жизнь не только с людьми и мутантами, но и с самой Пустошью
Пока она не лишила его всего. Пока не добила последним ударом. Он сполна отплатил за наивность и любовь и, что самое главное, усвоил урок: выживают циничные мрази. Алистер прошёл через кровь и смерть, чтобы понять это, и уже ни о чём не жалел. Ни о чём, кроме одной ошибки.
В ту ночь он должен был позвать свою команду в Разлом. Тогда все четверо, вероятно, были бы живы, а нет жизни погибших стали бы разменной монетой для остальных. Но он, их негласно выбранный командир, побоялся лишиться одного или двоих и потерял всех. Алистер не был стратегом, не просчитывал ходы наперёд и за это платил двойную цену.
И ему даже нравились правила игры, в которую он неизменно проигрывал раньше. Он нашёл лазейку единственный путь к выживанию. Измениться. Стать жёстче. Научиться убивать и жертвовать.
Вот только перестал ценить собственную жизнь.
Алистер не боялся ни смерти, ни боли, как и тогда, входя в Разлом. И пусть теперь враг был куда опаснее, он тоже заматерел и научился без капли сомнений спускать курок. Особенно, когда дело касалось теней: им он желал смерти больше, чем Грегу. И готов был её нести свинцом и собственной ненавистью.
Алистер шёл по прогнившим шпалам к дороге, ведущей на гору Блэк. Подниматься в логово супермутантов, к тому же пропитанное радиацией, было бы по меньше мере глупо и самонадеянно, и потому он торопился. Всё так походило на его поход в Разлом тогда он тоже спешил, пытаясь перехватить врага до слишком опасной территории, и критически не успевал. Сейчас разве что не было группы, к которой он должен вернуться.