«Действительность всегда скучнее изображения именно поэтому мы зачастую не понимаем прорицаний даже тогда, когда они уже сбылись».(А. и Б. Стругацкие, 1990)
7
занятием, подобным скорее труду, нежели отдыху.
И блаженны те, кто способен в неделю прочесть семь детективов А как быть тому, кто не способен осилить такое их количество и за всю жизнь? Не может и все, мутит. Что тогда? Есть, конечно, и Анатоль Франс, и Франц Кафка, и Ну, сами знаете без умных книг не сидим. Но ведь устала она головушка за день. «Не держит» уровень напряжения, потребный для восприятия «Преступления Сильвестра Бонара» умно, талантливо, дарит наслаждение. Но Трудно всетаки, чегото не хватает. Вот если бы сюжета чутьчуть побольше и капельку поувлекательней А?.. «Фи! восклицает в нас утонченный «ценитель прекрасного», а проще говоря, сноб, неужто вкусы презренной толпы возобладают над стремлением к высокому и Прекрасному?..» И так далее.
Что же почитать интеллектуалу? «Суждения господина Жерома Куаньяра»? Изысканный десерт каждый день такое есть не станешь. (Что уж тогда говорить о рассказах Борхеса) От «стрелялокубивалок» толку и вовсе никакого Неужели тупик? Неужели нереально это создать развлекательное чтиво, пригодное для потребителяинтеллектуала? Причем такое, чтобы дурак «прочел» по верхам с удовольствием и не понял, что ему попалось, а вот умному было бы и интересно, и поучительно. Только уж чтобы и сюжет для умного оказался соответствующим его IQ не примитивный боевичок, а с «наворотами». Чтото вроде «Обитаемого острова»
8
«Самый замечательный писатель среди фантастов, самый блистательный фантаст среди писателей».
Вот этот порог, это отношение к фантасту как к многоборцу сами Стругацкие в конце концов все же одолели. Они замечательные писатели вообще без скидок на «среди». Но они и фантасты блистательные минимум в мировой пятерке. И не «среди писателей», а просто блистательные. А раз так, то и это разделение на «литераторов вообще» и второсортных из серии «детектив и фантастика» к Стругацким уже неприменимо. И даже не потому, что они исключение из общего правила. Нет, не исключение. Признаем честно, что «фантастика» как правило на роль Литературы не тянет. И не зря Стругацкие говорят, что фантастику не любят.
Многие включая самих Стругацких склонны попросту противопоставлять фантастику «большой русской классике»: Толстому, Гоголю, Достоевскому, Чехову Насколько правомерно такое противопоставление? Вспомним о нашей несколько эпатажной формуле: «чем больше литература литература, тем больше она фантастика». Неужто применять подобный подход к Толстому?! Не присваивать же всерьез Льву Николаевичу звание фантаста! А почему нет по зреломто размышлении? Напомнить просвещенному читателю, каковы на самом деле были Наполеон, Кутузов и прочие реальные персонажи? Как именно происходили сражения, военные советы и прочие события, известные нам из истории и документально подтвержденные?.. Да и вообще, к черту подробности: кого, если честно, волнует правда? Мы ведь не исторического исследования ждем от романа, мы хотим, извините еще раз за банальность, обобщенной жизни. Какое нам, в сущности, дело, спал Кутузов на совете в Филях или произносил громовую речь если читая, мы верим именно в это: что спал? А уж если так о Толстом, то что говорить о Гоголе? Речь не о кузнецах, использующих чертей в качестве личного транспорта, речь о глубинной фантастичности творчества писателя. Или вот еще представьте себе, что сюжет «Идиота» или «Преступления и наказания» включая сны, переживания и прочее подобное вам ктото попытался бы выдать за документальное повествование. Как бы вы реагировали? Причем вас убеждали бы, будто речь идет не о пациентах некоего известного заведения, а об обыкновенных, рядовых людях, жителях вашего города. Только честно, а? Но ведь мы не пытаемся обвинить писателей в том, что «все это неправда»! Смешно бы получилось никто от них правды, собственно, и не ждал. Правда она в газете (точнее, хочется, чтобы была). Или в книгах Тарле и ему подобных. А мы хотим видеть более чем просто правду:
«Вот выдумка, в которой больше правды, чем в самой действительности».
слова Франса лозунг не фантастики, но Литературы вообще. И стократ литературы русской. Ибо ни в одной стране мира нет и не было культуры и народа, столь явно ориентированных на фантастичность мировосприятия. (Философ, вероятно, сказал бы «мифологизированный менталитет» или еще чтонибудь заковыристое). Не одно поколение наших людей выросло на сказках и не только о лешихводяных и прочих языческих атавизмах, но и о добром и умном баринецаребоженьке; о дураке, который оказывается в выигрыше у умных. И самое, конечно, главное, самая наша народная и обожаемая мечта сказка о Емеле, который не то что не работая, а даже и не вставая с печи, творил что хотел!.. Впрочем, и былинный его предшественник Илья Муромец тоже был не из тех, кто регулярно тренируется Что же удивительного, что русская литература, которая, как всем нам известно со школьной скамьи, корнями уходит в народное творчество, так тяготеет к сказкам, или говоря нынешним языком попросту пропитана фантастикой сверху донизу?