ладонью свою шею. И полосы быстро меркнут.
Ты уверен?
Ты знаешь что нужно сделать, чтобы быть уверенным.
Я еще дальше отхожу от таинственных мужчин. А они одновременно впиваются в меня своими острыми взглядами.
Мне вообще ничего не понятно, кто такая «иллирия» и что нужно делать? Голова гудит от мысленной каши, но я запихиваю свое любопытство куда подальше. Чую, что слова валькийцев не сулят ничего хорошего. По крайней мере, для меня.
Поэтому пора делать отсюда ноги!
Кажется, мне пора спать, нервно улыбаюсь я и со всех ног лечу к выходу в коридор.
Не так быстро, земляночка, Эд перехватывает меня на полпути, цепляя за талию.
У нас возникла проблема, шумно выдыхает Рэм и ставит руки на пояс.
Глава 20.
Я сжимаю свои, не позволяя наглому валькийцу проникнуть в мой рот. Мужчина усмехается, пальцами впивается в мое тело, ласкает языком мои губы. Упираюсь ладошками в твердую грудь, пытаюсь разорвать нашу связь, но тягаться с таким натиском бесполезно.
И я сдаюсь. Капитулирую в столь крепких объятиях и впускаю Эда в свой рот. А он так же требовательно продолжает красть мой поцелуй. Наши языки сплетаются, энергии соединяются. Внутри нарастает трепет, становится жарко в горячих мужских объятиях.
Но только я начинаю наслаждаться страстным поцелуем, как Эд обхватывает мою шею рукой и разрывает наш поцелуй. С трудом поднимаю тяжелые веки, цепляюсь за довольный взгляд валькийца.
А потом я вижу, как на его шее мерцают такие же белесые полосы, как и ранее у Рэма. Мне хочется потрогать их пальцами, поймать или почувствовать их.
Что это вообще такое?
Осторожно касаюсь указательным пальцем одной полосы, она юрко ускользает. Но я ничего особенного не чувствую.
Иллирия, уверенным тоном произносит Рэм и стремительно направляется к пульту управления кораблем.
Что ты делаешь? Эд оборачивается к другу.
Надо отключить антенные импульсы, поставить вибрационные щиты, чтобы уйти от спутников и немного подрейфовать в космосе невидимыми.
Блондин резко стучит по мигающим кнопкам, водит пальцами по экранам.
Да, слегка кивает Эд и трет свой подбородок, нам надо серьезно поговорить.
Почему вы назвали меня Иллирией? И что вообще происходит? смотрю на валькийцев поочередно.
Рэм прокручивается на кресле и резко встает, хлопнув себя по коленкам.
«Иллирия» на валькийском языке означает единственная, предназначенная, истинная, медленно произносит блондин, направляясь к нам.
Он расслабленно опускается на пол, опираясь спиной о крепкое стекло иллюминатора, сгибает одну ногу в колене и кладет на нее свою руку.
Придется немного углубиться в историю, усмехается Эд и садится на пол рядом с Рэмом.
Я с замиранием сердца прислушиваюсь к каждому их слову, смотрю на них сверху вниз. Хотя со своими мощными и высокими телами валькийцам и не нужно задирать голову, чтобы смотреть на меня.
Однажды наступило время, когда границам галактик стала угрожать опасность. Тогда великие умы того времени решили создать расу, которая отличалась бы выносливостью, силой, хладнокровием. В общем, хранителей внешних границ, которые могли бы без раздумий уничтожать врагов. Валькийцы были модифицированы при помощи специальных мутагенов. Люди в белых халатах добились своего, создав безупречных убийц. Вот только после всех облучений и экспериментов наше семя не приживалось ни в одной женской особи. А если какой-то и удавалось забеременеть, то она не могла выносить наших детей.
Я тихонько присаживаюсь на пол напротив мужчин. Слушая рассказ Эда, я даже боюсь дышать, лишь бы не сбить его с мысли. Но тут в разговор вступает Рэм.
У нас нет матерей. Нас создают в лабораториях в пробирках, затем эмбрионы погружают в специальные инкубаторы, имитированные под утробы. В них под действием определенных жидкостей формируется полноценный ребенок. Там сразу же его подвергают дополнительной мутации, чтобы каждый последователь нашей расы был еще сильнее, быстрее и выносливее.
Валькийцы переглядываются, и теперь Эд берет слово.
Какой-то сумасшедший чудак предположил, что в бескрайней вселенной может жить особь, способная выносить наших детей. Он назвал ее «Иллирия». Но никто из нынеживущих валькийцев никогда не встречал подобную и вообще не слышал, чтобы кому-то это удалось. А нас немало побросало по заблудшим планетам, энергетическим разломам и космическим ямам.
Но, я резко
замолкаю, глядя на мужчин, но с чего вы взяли, что я - Иллирия? По реакции вашей кожи на поцелуй?
Я могу предположить, задумчиво произносит Рэм, что при обмене слюной ты могла нам передать часть своей энергии. Ту, что получила от браслета. Ты почувствовал что-то, Эд?
Блондин переводит взгляд на друга.
Нет, цокает брюнет. Точнее почувствовал, но это ощущение мне знакомо.
От игривого взгляда Эда к щекам приливает кровь, и я стараюсь не смущаться. Хотя бы не показывать им своей реакции.
Вот поэтому мы и считаем, что ты - наша Иллирия.
«Наша»!
Но еще не стоит забывать тот факт, что тот сумасшедший ученый был провидцем. И ходят слухи, что он мог видеть будущее. Именно из своих видений он описал состояние валькийцев, которое они испытывают при взаимосвязи с Иллирией.