Ну, хорошо, пробормотал он. Астролог так астролог. Ты с ним говорил?
С ней, поправил я. Пока нет. Меня куда больше заинтересовал рассказ Татьяны Шабановой. Согласитесь, шеф, что, если она правильно поняла мужа, мы вели в отношении подкидышей с самого начала неверную линию расследования.
Мы. Нужно было сказать вы, дорогой Рудольф Сикорски. И Абалкина вы застрелили напрасно. Вы просто убийца, вы думали, что вы на войне, но это было не так, и то, что вы об этом не знали, нисколько не снимает с вас вины. Ну, хорошо с нас, пусть будет с нас.
Экселенц посмотрел мне в глаза, и я понял, что сейчас наконец-то последуют точные указания, и мне во всяком случае, сегодня больше не придется раскидывать собственными мозгами, чтобы принимать решения.
Вот что, Максим, жестко сказал он. Мистикой я сыт по горло. Займись обстоятельствами гибели звездолета.
Причина. Где Грапетти. Детонатор под номером четыре не разрушился до сих пор. Это говорит либо о существенном ослаблении связи что, как ты понимаешь, имеет важнейшее значение, либо о том, что сведения о смерти Грапетти, мягко говоря, преувеличены. Поведение его жены подтверждает эту гипотезу. В таком случае куда направился Грапетти, и был ли он вообще на борту звездолета. Займись этим, все остальное выкинь из головы.
Я хмыкнул.
Пока выкинь, повторил Экселенц. Сегодня вечером получишь дополнительные инструкции.
Завтра утром, поправил я. Экселенц поморщился:
Да, у тебя там дело к ночи Черт, потеря темпа.
Журналисты работают и по ночам, флегматично отозвался я.
Похвально, пробормотал Экселенц.
Он еще раз вперил в меня свой взгляд не столько по-обычному пронзительный, сколько, как мне показалось, растерянный, и отключил связь.
Меня нет дома, произнесла госпожа Ландовска дежурную фразу, оставьте, пожалуйста, свое сообщение, я свяжусь с вами при первой возможности.
У меня не было, что сообщать астрологу, и я, подумав, отправился в космопорт почему бы журналистам, действительно, не работать по ночам.
Татьяна провела меня к себе домой через нуль-т, и я, по сути, не успел увидеть, как выглядит изнутри космопорт Альцины-прим. Выглядел он плохо захолустный вокзал, вовсе не рассчитанный на пребывание хотя бы сотни пассажиров. Наверняка пропускная способность порта была не более трех-четырех кораблей в сутки.
Я поднялся на второй этаж и, приоткрыв дверь, на которой было написано «Руководитель полетов», заглянул в комнату. Здесь было шесть человек пятеро мужчин и женщина. Мужчины расположились за круглым столом с планарным дисплеем, на котором я увидел несколько проекционных схем звездолета (по-видимому, «Альгамбры») и ежесекундно менявшиеся блоки чисел. У всех мужчин были нацеплены чипы мультимедиа, и разговаривать с ними по крайней мере сейчас было бессмысленно.
Женщина, сидевшая в углу за журнальным столиком, заинтересованно посмотрела в мою сторону и сделала приглашающий жест.
Проходите, Каммерер, сказала она знакомым уже контральто. Проходите, садитесь.
По-моему, росту в госпоже Ландовской было не больше метра шестидесяти, разве что у нее были необыкновенно длинные ноги. Светлые, точнее осветленные, волосы, короткая стрижка, маленький рот и огромные глаза, цвет которых было трудно определить, мне показалось, что гамма ежесекундно менялась, проходя весь спектр от черного до светлоголубого. Пожалуй, я не ошибся только в возрасте, но и в этом я теперь не был уверен выглядела она на сорок, но не было ли это просто искусной работой визажиста?
Вы меня знаете? искренне удивился я, присаживаясь на угол кресла. Я журналист, прибыл сегодня гибель «Альгамбры» всех на Земле потрясла, и вот я хотел
Похоже, я избрал неправильный тон Ландовска бросила на меня удивленный взгляд, явно не понимая, зачем я валяю перед ней Ваньку.
Вот уж не ожидал, сказал я, встретить здесь и сейчас представителя вашей профессии. Вы ведь Ванда Ландовска, астролог?
Вот и познакомились, улыбнулась Ландовска. Чтобы нам быть откровенными друг с другом, скажу, что ваше имя я узнала от информблока «Арбеля» вы были единственным пассажиром. Только не говорите мне, что принадлежите к журналистской братии, не тот тип, вы ярко выраженный Стрелец, а журналисты, по большей части, Близнецы. Так вот, причину вашего приезда вы объясните, если будет желание. А я здесь пытаюсь повышать свою квалификацию.
Есть что-то новое о причинах гибели «Альгамбры»? спросил я, чтобы не продолжать разговор о разнице между Стрельцами и Близнецами. Вообще говоря, я родился в феврале и был, следовательно, типичной Рыбой, но на этом мои познания в астрологии кончались.
Нет, покачала головой Ландовска, бросив взгляд на столпившихся у стола-дисплея мужчин.
Что ж, по крайней мене один вопрос прояснился сам по себе. Мою фамилию госпожа астролог узнала не от светил небесных, а от нормального информа другое дело, для чего ей понадобилось запрашивать эту информацию. Остальное уже было делом техники сделать вывод о том, что Каммерер, записавшийся журналистом, прилетает для того, чтобы написать о трагедии или узнать об этой трагедии