Уложусь, коротко ответил Быков.
Хватило четырнадцати минут, вместе с бритьем и чисткой зубов. Все это время Юрковский говорил о пустяках, передавал приветы от незнакомых людей, ходил по комнате, комментируя репродукции на стенах.
В коридоре мелькало лицо доктора, но входить тот не решался.
Я готов. Быков поднял чемоданчик, девять килограммов личных вещей.
Ничего не забыл?
Предписание, оно
Товарищ, можно вас? Документы на товарища Быкова готовы?
Пожалуйста. Доктор протянул коричневый конверт. Юрковский заглянул внутрь, потом сунул конверт во внутренний карман шинели.
Все, Алексей, при нас документы. Он нарочно сделал ударение на второй слог, на «у».
До свидания, попрощался с врачом Быков. В другой раз сыграем.
Непременно, непременно сыграете, а пока прощайте. Слушайте утренние новости. Юрковский повел Быкова наружу.
Идти пришлось к самому пирсу. Пропустили, часовой даже под козырек взял.
Ты не упади, смотри, предупредил Юрковский.
Из темноты выплыл катер, катерок даже, маленький, вертлявый.
На нем? не мог поверить Быков.
Сто метров. Кабельтов по-морскому. Вытерпишь?
Действительно, плыли всего ничего. До самолета-амфибии,
что ждал их неподалеку. У люка их встретили, помогли забраться, с чемоданом было бы неловко.
Можно взлетать, Владимир Сергеевич? Летчик лихой, довольный. В три часа ночи, а довольный.
Можно. Узким проходом они прошли в салон.
Однако, только и нашел что сказать Быков.
Нравится?
Шахрезада, тысяча и одна ночь.
Салон занимал почти весь фюзеляж. Стол, диван, несколько кресел, даже буфет. Никакого пластика, дерево, кожа, шелк.
Ты садись, садись, космопроходец.
Быков сел. Приятное кресло, в меру мягкое, в меру упругое. Тихо загудели турбины, гидроплан приподнялся на подушке, понесся вперед. Быков глянул в иллюминатор, не надеясь увидеть момент взлета, а просто посмотреть.
Видно что-нибудь? Юрковский сидел вольно, свободно. Отдыхает.
Темно.
Ничего, Алексей. С завтрашнего дня светомаскировка станет историей. Вернее, с сегодняшнего. Он потянулся, и Быков понял, что Юрковский устал. Очень устал.
Как историей?
Сюрприз. Для всей страны сюрприз, но тебе скажу то, что остальные узнают в семь ноль-ноль по московскому времени. Атлантиды капитулировали. Все, конец, finita. Как напишут в газетах, последняя цитадель империализма пала. Жизнь входит в мирное русло. Приходит время наград. Давай, Алексей, верти дырочку в кителе.
Гидроплан прекратил набор высоты, теперь летели гладко, неколебимо.
Дырочку?
Или даже две. Наверное, две.
Ты расскажи, что происходит, пожалуйста, только серьезно.
Серьезнее некуда, дорогой. Мы вернули свое, Аляску и Калифорнию, Мексика Техас, Южные штаты будут преобразованы в Свободную конфедерацию, Северные обретут независимость, каждый штат станет отдельной страной.
Так быстро?
Революционный порыв рабочего класса Америки плюс гений генералитета. И вот, покончив с ратными делами, правительство решило воздать должное отважным покорителям Венеры. Володька часто говорил с иронией, но сейчас он пытался говорить с иронией. Или просто кажется от недосыпа, от случившихся событий?
Нас всех собирают? Весь экипаж «Хиуса»?
Всех, всех. Даже Иоганыч будет, медицина дала добро.
И Миша?
Разумеется, куда мы без него? Должен уже приземлиться. Миша наш вместе с Ляховым там летали, наверху. Обеспечивали господство в космосе. «Хиус», он целой флотилии стоит. Хотя, конечно, флотилия тоже без дела не осталась. Юрковский встал, подошел к буфету. Выпьем, Алеша? Шампанского? «Абрау Дюрсо», урожай шестьдесят шестого года. Знатоки хвалят.
Не хочется. И поздно, то есть рано.
Надо, надо. А то хозяин этого ковра-самолета обидится. Юрковский по-гусарски хлопнул пробкой, пена просто клокотала. За нас, Алеша. Сегодня за нас..
Они выпили по бокалу, и Юрковский вернул бутылку в буфет.
Или ты хочешь еще?
Нет.
Тогда я сосну, Алексей. Запарился. Нас утром примут, ранним утром. Он снял пиджак, устраиваясь на диване, вытянул ноги, чтобы не помять безукоризненную стрелку. Да, знаешь Вроде обычая такого Ты на одно желание имеешь право
Золотая рыбка?
Весьма. И с норовом: не по ней щукой обернется. Но простые желания исполняет справно машину, квартиру, дачу там или еще что. Только в Москве квартиру не проси.
Не дадут?
Дадут. Но спроса на московские квартиры лет десять не будет. Подумай, чего хочешь. Не прогадай. Кого учу, ты умный. Юрковский прикрыл глаза, нахохлился. Запарился я
Про желание Быков слышал и раньше. Значит, «Героя» дадут, раз желание. Ничего иного, если честно, он не ждал. И желание припас загодя. Просьбу. Хорошо выверенную просьбу.
Он тоже забился в угол кресла, но не спалось. В свете плафонов, горевших вполсилы, видно было, как сдал Володька. Сейчас он казался стариком; редкие волосы слиплись, череп, просто череп, а не голова. Стало стыдно своего здоровья, красной рожи, долгих дней ничегонеделания.
Тьма внизу, зато над тучами луна. Большая, что прожектор. Для влюбленных старается.
Незаметно для себя он задремал и очнулся прямо перед посадкой. Снаружи серело, видна была тайга, тайга и снег.