Да, сказал я. А также нет. Он хороший пророк, но его трудно понять. Это он предсказал Грапетти, что «Альгамбре» грозит гибель?
Конечно. И вот тут-то столкнулись два мира наш, человеческий, и мир цивилизации Альцины, куда более примитивной и, следовательно, значительно более детерминированной. Если бы акцию спасения звездолета взял на себя сам пророк, возможно, она и имела бы успех. То есть, почти наверняка имела бы. Но пророк не исполнитель. И он понимал, что прямые указания заставят Грапетти проявить присущую ему, как человеку, свободу выбора, Лучано поступит по-своему, и, следовательно, почти наверняка вопреки
Что же придумал этот хитрец для того, чтобы Грапетти оказался на «Альгамбре»?
О, вы, наконец, поняли логику? Что ж, мне будет легче объяснить Единственное, что наверняка заставило бы Лучано поступить однозначно, не задумываясь, это угроза кому-то из нас
А угроза жизни других людей, прервал я, не заставила бы Грапетти поступить аналогично? Есть ситуация, когда свобода выбора отстутствует, это ситуация спасения человеческой жизнм. В таких случаях все люди поступают одинаково.
Вы ошибаетесь, Максим, покачал головой Яшмаа. И лучший тому пример Рудольф Сикорски. У него, как он полагает, нет выбора: он действует во имя спасения человечества. В данном случае, от пагубного вмешательства Странников, поскольку Сикорски полагает пагубным любое вмешательство. Выбора у него нет, но на самом деле он поступает вопреки собственному выбору, поскольку действия его не спасают человечество, а приближают к той границе, когда бороться с распадом мироздания станет бессмысленно.
Нет, Корней, сказал я. Вы говорите о ситуации, очень неоднозначной. А я имею в виду самое простое горит дом, и в окне плачущий ребенок. У вас есть выбор?
Выбора нет, согласился Яшмаа, но знаете ли вы, что описанная вами ситуация повторялась за последние двадцать лет семьдесят два раза на всех освоенных планетах? И ровно в половине случаев люди поступали вовсе не так, как вы думаете.
Чепуха! воскликнул я, но Корней отодвинулся в сторону, открыв мне странный лаз это была, скорее всего, щель в каком-то статистическом массиве, куда он меня приглашал, чтобы убедить в своей правоте. Меня не нужно было убеждать я уже знал то, что хотел сказать Яшмаа. Семьдесят два случая, и в тридцати шести люди не бросились спасать ребенка! Точнее, они, как им казалось, делали то, что было единственно возможно в данной ситуации. Они были убеждены в том, что поступают правильно. Но подсознание оказывалось сильнее. Орел-решка. Выбор всегда оказывался случайным!
Собственное знание ошеломило меня. В окне кричал ребенок, а единственный свидетель бежал к нуль-т, чтобы вызвать помощь. В окне кричал ребенок, а единственный свидетель ошибся окном, бросаясь в огонь. В окне кричал ребенок, а единственный свидетель кричал ему в ответ, чтобы он отошел от окна, потому что в проеме сильные потоки воздуха Тридцать шесть событий необъяснимых с точки зрения нормальной логики и принципа детерминизма. В двадцати девяти случаях впоследствии были проведены расследования ведь погибали дети! и свидетель доказывал (сам будучи убежден в правильности своих поступков), что выбора у него не было. В семи случаях и спрашивать было некого спасатели погибли вместе с детьми, поступив странно, необъяснимо и непредсказуемо.
Хотите иные примеры? спросил Яшмаа, выпустив меня из темного лаза на равнину.
Нет, достаточно, голова у меня шла кругом. Грапетти Он что, тоже поступал, как машина случайных чисел, воображая, что спасает людей с «Альгамбры»?
Боюсь, что так, Максим. Видите ли, каждый из нас человек. Возможно, даже больше подверженный действию этой статистической ловушки, чем вы или Сикорски. Только вместе, когда наши действия связаны через ретрансляторы, мы поступаем не вопреки логике эволюции, а согласно ей. Если говорить о программе Странников, которую так боится Сикорски, то, объединяясь, мы способны поступать лишь однозначно, и наши совместные действия предсказуемы, как предсказуемо сложение двух единиц. Точнее, так должно было бы быть если бы мы все были живы Фарамон сообщил Ландовской, что «Альгамбра» погибнет. Назвал число и час. Он ничего не мог сказать о причине она была выше его понииания. Как, на ваш взгляд, должна была поступить Ландовска, имея такую информацию?
Предупредить дирекцию космопорта! воскликнул я, сразу, однако, поняв, что сморозил глупость.
Конечно, с иронией произнес Корней. Приходит профессиональный астролог, над которой снисходительно посмеивается весь персонал, потому что ее гороскопы стали притчей по языцех, приходит и говорит: господа, «Альгамбра» погибнет, так утверждает некий Фарамон, а Фарамону об этом сказало расположение планет в созвездии Ольмейды Кстати говоря, добавил Яшмаа, Ландовска так и поступила, если хотите знать. Единственный, кто обратил на слова Ванды внимание, это компьютерный автоответчик космопорта, зафиксировавшмй сообщение. И как должна была поступить Ландовска в таком случае?
По вашей логике неизвестно как, пробормотал я. Ведь поступки непредсказуемы. Она могла искать иной путь к спасению. А могла с той же вероятностью и теми же последствиями для реальной ситуации отправиться спать.