Жихи немного глуповаты! С наступлением темноты они будут преследовать своего обидчика, следопыт кивнул на Сура, но под землю спускаться не станут ни за что! Они всю ночь будут поджидать его здесь, а с рассветом уйдут опять в свои кусты, прячась среди листвы от дневного света.
Стор передернул плечами.
Не хотел бы я оказаться ночью на открытом месте, один на один с этими Жихами!
А кто это такие Жихи? Что за зверь?
Зверь?
Стор опешил от моего вопроса настолько, что замедлил шаг и остановился. Но затем до него дошло, о чём я его спрашиваю, и он понятливо кивнул.
Жихи это не звери! Это очень злое и ненасытное растение, которое живет только в горах и питается жизненной силой всех, в кого они могут возить свой острый шип. Как правило, это зазевавшиеся пещерники, но и Хоги несколько раз становились жертвами этих коварных растений.
Стор характерно хлопнул раскрытой ладонью по сжатому кулаку.
Одного укола его шипа хватит, чтобы навсегда обездвижить кого угодно, даже взрослого и сильного кармина. Одним только Лукко их яд совсем нипочём! И наши маленькие пушистые друзья сами любят объедать молодые отростки жихи, пока те при дневном свете вялые и малоподвижные. Но ночью они стремительны, опасны и вечно голодны. Они вытаскивают из земли свои корни и довольно шустро передвигаются на большие расстояния, и еще... они очень злопамятны! Могут выслеживать своего обидчика долгое время и терпеливо поджидать его в засаде.
Тогда почему ты решил, что они уйдут? спросил я следопыта. Запрячутся под какой-нибудь камень и подкараулят нас...
Стор пожал плечами и посмотрел на меня как на дурачка.
Здесь же нет земли, одни камни, им просто некуда здесь запустить свои корни!
Лекарство из цветка Лиама
Приготовлением лекарства из Лиама занялись сразу же после нашего возвращения в пещеру.
Мор усадил меня перед собою так, чтобы я опирался спиной об стену, и в случае чего не завалился навзничь. Усевшись напротив меня, он взял в руки цветок и тихо и ритмично запел песнь Жизни.
Я мельком глянул на Стора. Тот замер от нас на почтительном расстоянии и, затаив дыхание, во все глаза наблюдал за тем, как творит свою волшбу Сам Великий Угча.
С тех пор, как Стор срезал этот драгоценный цветок, прошло не так много времени, но ярко-желтые лепестки Лиама уже успели слегка поблекнуть и, свернувшись, образовали некий кокон, как бы защищая этим самым нежную и целебную сердцевину.
Руки наставника во время пения, начали слегка подсвечивать зеленоватым светом, а внутри цветка что-то ярко и нежно засветилось золотом, как будто внутри его зажгли маленькую свечу. Лепестки вновь приобрели свой первоначальный цвет и стали медленно раскрываться, показывая нам свой совсем небольшой, но очень красивый, похожий на розу бутон.
Мор прервал свое пение и посмотрел на меня.
Возьми его! все три глаза наставника указали на светящийся изнутри бутон. Положи его под язык и ни в коем случае не разжевывай, не глотай и не выплёвывай. Он должен сам раствориться в твоей слюне, и только тогда его воздействие на твой организм будет максимально лечебным.
Я послушно протянул руку и коснулся кончиками пальцев нежных лепестков этого необычайно красивого цветка. В какой-то момент мне даже стало безумно жаль его. Мне вдруг показалось, что этот цветок что ни на есть самое живое и мыслящее существо на этой планете и, если я сейчас сорву этот бутон, то совершу самое настоящее убийство и никогда не прощу себе этого...
Мои пальцы дрогнули и, я уже хотел было убрать руку, как тут же услышал строгий голос наставника:
Поторопись! Твое время уже уходит, не медли!
Я очнулся от наваждения и, решительно отделив бутон от ложа,
поспешно запихнул его себе под язык, точно так, как и наказывал мне ранее Мор.
Мои вкусовые рецепторы тут же обожгло нестерпимой горечью, рот наполнился вязкой тягучей слюной, и я чуть машинально не выплюнул всё на каменистый пол пещеры.
Меня снова остановил строгий окрик наставника:
Не смей! Дыши носом и терпи!
Я поплотнее сжал зубы и часто задышал носом, пытаясь войти в хоть какой-то ритм, обуздать эту жгучую боль и не закричать. Но нестерпимое жжение нарастало стремительно, как скатывающаяся с горы лавина, быстро сводя меня с ума. Во рту во всю уже плескался раскаленный свинец, выжигая язык и кроша зубы. Боль была настолько нестерпимой и всепоглощающей, что даже Кира, пытаясь «прикрутить» мои болевые рецепторы, совсем не преуспела в этом. Сцепив зубы, ослепнув от боли и почти обезумев, я мычал и рычал как дикий зверь, пытался вскочить и бежать отсюда куда глаза глядят, подальше от этого места, туда, где нет ни Мора, ни Хата, ни Стора. Туда, где лесная прохлада и холодная река.
В очередной раз, дернувшись, я попытался вскочить, но меня тут же удержало множество сильных и крепких рук, не давая мне возможности даже пошевелиться или хоть немного приоткрыть рот, чтобы сделать глоток свежего воздуха, остудить этот невыносимый жар. В какой-то момент я стал терять связь с реальностью, страшные тиски невыносимой болью сжали всё мое тело, и я, задыхаясь, начал терять сознание, проваливаясь в спасительную темноту.