Однако голова у Уилкинса варила превосходно даже после перенесенного удара. Восхищение в его глазах потухло, сменившись глубокой задумчивостью, и он заговорил, как будто размышляя вслух:
Ах, черт! Я, кажется, набрел на разгадку тайны, мучившей целое поколение спортивных журналистов: почему вы ушли с ринга в зените славы и куда делись?.. Конечно, наворотив кучу всякой чуши в объяснение вашего отказа от деньжищ, они не додумались до самого элементарного вам просто надоело! К тому же, к тому же Его посетило еще одно откровение. Да ведь Адриан Форбс это же ваш бывший менеджер Билл Кросс!
Он даже не спрашивал, но я кивком подтвердил его догадку.
Тогда вообще все понятно, протянул он. Вы и от бабок-то не отказывались. Только вывеску поменяли. Сменили имена на вымышленные.
Я перебил его из любви к справедливости: Не так. Вернули настоящие, а те вымышленные.
Ладно, пусть так. Изменили имена, Форбс изменил внешность вам и этого не требовалось, и скрылись сюда. Новая Калифорния была только что открытой, неколонизированной планетой, даже называлась просто Спика III Ха1 Вот и еще одна загадка прояснилась. Помнится, сразу после открытия на эту планету претендентов хватало. Еще бы! Такой лакомый куш чуть ли не лучшие условия для жизни в Галактике, и терраформирование не требуется. Как все удивлялись, когда в итоге Спика III стала независимой республикой. А чему удивляться? Вы ее попросту купили и защищали своими деньгами! Может, вы и название ей дали?
Я со вздохом кивнул. Дали.
Постойте Было видно, что Уилкинс сам поражается ходу своих мыслей. Так удивление не разыграть. Но вы же действительно ее купили. С потрохами. И развели тут демократию, хотя могли сделать просто собственное поместье. И это при том, что сами вы наследственный аристократ!
Да какого черта!? взвился я, едва не выронив сигару. Это кто вам сказал?!
На лице Уилкинса прорезалась привычная усмешка. 1
Да вы, сэр, послушайте хоть раз со стороны, как разговариваете со слугами.
А как? опешил я. По-моему, вежливо.
Безусловно. То-то и оно, что вежливо. Как ни один выскочка не стал бы. Только настоящий аристократ не доказывает на каждом шагу свое превосходство он и так в нем не сомневается
Тут он меня поймал не поспоришь. Я сам частенько подумывал об этом, когда обращал внимание на прямо-таки изысканную вежливость Принца.
То есть вы собственноручно отказались от политической и военной власти над целой планетой, продолжил тем временем Уилкинс. Сохранили только экономический контроль. Создали и развили корпорацию, равных которой поискать, и теперь загребаете денег столько, сколько на ринге не наколотить было даже вам. И при этом в тишине и покое. До последнего времени Вы великий человек, босс!
Тут я не выдержал и рассмеялся:
Не хотелось бы вас разочаровывать, Уилкинс, но я с детства не люблю пожинать чужие лавры. И бокс, и мои титулы, и моя маска, и Новая Калифорния, и Голливуд все это Адриан Форбс! Он был головой, а я только руками.
В таком случае он гений.
Я был согласен с этим вердиктом.
Но
тогда, босс, я не понимаю главного. Почему вокруг вас завертелась эта дикая мясорубка? Если не деньги, то что?..
Жизнь.
Он нахмурился:
Я всегда считал, босс, что чья-то отдельно взятая жизнь представляет интерес только для ее обладателя. Или бывает по-другому?
Бывает. Хотя мм наш случай единственный в своем роде
В каком же? с усмешкой переспросил он, хотя явно не ожидал ответа, а через несколько секунд сокрушенно покачал головой: Да, опять я полез с вопросами Скверно. Но не могу удержаться впервые в жизни я нахожусь в гуще событий и при этом не понимаю, что происходит вокруг.
Думаете, я понимаю? огрызнулся я. Уилкинс хотел было возразить, но передумал, помолчал, а затем чуть склонил голову набок.
Ну так давайте разберемся, босс! Я глубоко затянулся. Раз, второй и третий. Так, так и так
Ну давайте.
И я второй раз за два дня повел рассказ о том, что людям знать было вовсе не обязательно. Эта версия была значительно сокращена в своей керторианской части, зато куда более подробна и обстоятельна в отношении событий последних дней. Я выложил Уилкинсу имена, фамилии, адреса короче, все, что знал сам. Так что в результате этого рассказа его осведомленность о происходящем мало в чем уступала моей. И сделал я это, честно говоря, не из каких-то возвышенных лирико-романтических побуждений мною руководил прагматичный расчет. Во-первых, мне искренне хотелось, чтобы шеф моих телохранителей имел возможность исполнять свои обязанности максимально хорошо: в реальности угрозы сомневаться не приходилось, я и без того оставался жив лишь благодаря случайности или, если угодно, чуду. И во-вторых Чем лучше я узнавал Уилкинса, тем больше ему удивлялся. Фактически к моменту этого разговора я уже был готов поставить его аналитические способности выше своих собственных (признание, не требовавшее от меня больших душевных усилий). Поэтому мне попросту хотелось услышать дельный совет сам я запутался.
Однако молча и внимательно слушавший мою повесть (а на нее ушло немало времени) Уилкинс не стал торопиться с выводами. Когда я закончил, его лицо приняло слегка обескураженное выражение, похожее на то, какое было при первом знакомстве с подлинными возможностями моего кулака. Он встал (мы, естественно, давно уже сидели на тренажерах), принялся разгуливать по залу, разминая затекшие мышцы, и, лишь как следует размявшись, вернулся и сообщил: