Нет отнюдь нет, но своеволие и языки без костей некоторых из ваших коллег уже начинает действовать мне на нервы.
Я понял, профессор, а если я откажусь?
Это будет крайне прискорбно, да и некоторые ваши проступки, могут всплыть наружу. Да с вашей репутацией это вас не сильно заденет, а вот вашего друга.
«Старый пердун, на больное давит». Подумал он, скривив лицо.
Я вас услышал профессор, но остается еще один вопрос, я понятия не имею, что там будет происходить, и смогу ли я вообще повлиять на какое-либо решение.
Сможете, в любом случае долги надо отдавать вам так не кажется? И тут Гришу накрыло, не от самого факта шантажа, «Долги надо возвращать» фраза ударила в висок, как прицельный выстрел. Григорий сглотнул горечь, напоминая ему что он тут не просто так, и далеко не по своей воле...
Я в деле, бросил он.
Профессор кивнул, растворяясь в тени здания. Сигаретный пепел упал на ботинок, оставив серое пятно, но Грише уже было плевать. Быстро докурив, он потушил окурок, глядя, как солнце прячется за исполинскими ангарами. «Икс... Ты и это просчитал?»
Глава 2
Центральный штаб возвышался словно гигантская чаша, опрокинутая богом-кузнецом. Стальные ребра каркаса уходили в землю, будто корни древнего механического древа. Григорий швырнул окурок, наблюдая, как искра догорает на мраморе ступеней и вошел внутрь.
Внутри его встретила игра света голограммы витали под сводами, как стаи электрических светлячков. Стены, испещренные мерцающими интерфейсами, переливались перламутром, а колонны, выточенные из черного базальта, напоминали стражей из античной трагедии. «А я точно в штабе ЧВК, потому что все это больше напоминает мне театр», мелькнуло в голове, когда эхо шагов растворилось в гулком пространстве.
Григорий!
Голос прозвучал, будто скрип тормозов грузовика. Кан вынырнул из потока офицеров, его униформа мятая, словно её спасли из-под пресса в последний момент. Фингал под левым глазом переливался сине-желтыми оттенками, словно акварельный шедевр пьяного импрессиониста.
Ну что, Казанова, он ткнул пальцем в грудь Гриши, перекрывая аромат дорогого парфюма жестким перегаром, Я смотрю ты из тех, кто любит трудности?
Григорий молча отвел взгляд, за что получил тычок в плечо точный, как удар
боксера-профессионала.
Скромник! Кан хрипло рассмеялся, обнажив зуб с титановой пломбой. Ты точно с шахтерского мирка? А то по поступкам смахиваешь на геномодефицированного солдата диверсанта.
Может быть временами, буркнул Гриша, указывая на фингал. А это откуда?
О, Кан потер переносицу, будто вспоминая древний ритуал, Люций полез на рожон... Потом Инок... Потом зеркало в сортире. Он махнул рукой, словно отмахиваясь от комара. Кстати именно из-за этого недоразумения собрание и перенесли.
Григорий вздохнул так, будто выдохнул всю тяжесть галактики. Кан внезапно обхватил его за плечи, поволок к лифту:
Слушай, у меня есть для тебя отличная миссия... Вписал тебя в наряд на Тим-3. Местные мятежников уже прижали нам лишь хвосты прищемить. Платят достойно, но продеться повозиться. Но ты же, любишь непростые задачки, голос Кана звенел, как монета в пустом стакане, а я люблю, когда ты их решаешь...
Гриша не дослушал и разорвав дистанцию резко свернул в сторону туалета, а Кан, хихикая, последовал за ним.
Ну? Что хотел поведать в столь... интимной обстановке? Его голос звучал как шелест фальшивых купюр.
Григорий сжал раковину, металл вдавился в ладони: Я уже пристроен. На одну миссию.
О-хо! Канов смех гулко отдался по плитке. Первое собрание и уже в обход системы? Хотя... он щёлкнул языком, с твоим-то новым «статусом» не удивлён. Кто тот счастливчик, что сумел тебя купить, потом спрошу у него по чем?
Намар и его экспедиция.
Хе-хе-хе... Кана передёрнуло от смешка. Старый лис!
Вы знакомы?
Ещё как! Кан постучал пальцем по виску. Если надо «забыть» пару диагнозов в медкарте для нужных людей. Обращаюсь к нему, за плату, разумеется.
«Так вот какие у него крючки», мелькнуло у Григория, образ учёного обрастая ядовитыми деталями.
Интересно, Кан прищурил единственный не распухший глаз, когда он тебя на колючку посадил?
Гриша лишь покачал головой, тень скользнула по лицу.
Ладно, пусть эта тайна останется с тобой, Кан махнул рукой. Но что скажешь им? Он кивнул в сторону двери. Пойдут вопросы. Его усмешка стала язвительной, Струсил! Не потянул!
После реабилитации не восстановился, Гриша буркнул, уже толкая дверь. Да, и плевать на них если честно.
Кан внезапно перехватил его запястье. Хватка была стальной, голос упал до шепота, лишённого насмешки:
Гриша. Запомни мои слова. Молодость она как порох. Но ты сейчас в банке со змеями. И слушать шипение каждой... самоубийство.
Григорий молча вырвался. «Если б ты знал, Кан, с какой змеей я связался... Твой тон, блин, был бы иным».
Центральный коридор встретил их волной гула и тяжести сотен глаз. Офицеры с золотыми нашивками и злобными лицами все как один провожали Григория взглядами, сплетёнными из зависти и злобного любопытства.
На Кана сыпались колкие, не озвученные укоры: «Выскочка! Сволочь! Уволок самые сливки!». Воздух густел, как сироп из яда. Гриша сглотнул, чувствуя, как взгляды впиваются в спину, словно лезвия стилетов. Он расправил плечи и с внешне скучающим взглядом пошел дальше.