Одевалась она тоже очень отлично от прочих, членов совета, не любивших блестяшки: в красивое чёрное пончо, надеваемое по типу накидки, а также в большое множество разных металлических украшений и пирсингов, коими, например украшались аккуратные чёрные рожки. В общем, она была не только ядовито-язвительной, но ещё дикой и яркой, при том сохраняющей определённую связь с прошлым... Этим козочка нравилась даже мне. Кроме того, она редко лезла в грязные дела нашей тайной общины и держалась довольно отстранённо от политических дрязг.
В целом, могла себе позволить, ибо её земли, Патагония и Антарктида, были малолюдны и далеки от мировых склок. Кроме того, она занималась важным для тайного правительства делом: проектировала и строила "клятотехи", машины войны и разрушения, что заменяли собой целые армии. Правда, завоёвывать ими было некого, так что они лишь охраняли тайные логова по всему миру. Их необходимость трудно было недооценить.
Ценил её и Мартин, но как-то особенно. Несмотря на то, что девушка была его полной полярностью, между ним и Памперо были очень тёплые
отношения. Он приветствовал свою старую подругу, не менее горячо, чем Зефира. И причина этого отношения между ними оставалась для меня загадкой, которую я не очень то и хотел решать.
Никого кроме этих двоих тилацин больше не обнимал. Восьмерых он поприветствовал рукопожатием и похлопыванием по спине: и высокомерного дракона Вань-Шеня, и мистичную сову Трамонтану, и воинственную гиену Хамсин, и змееподобную Пиники, и жадного до блестяшек ворона Борея, и панголина Суховея, и вероломную казуаршу Нот, и слегка безумного трубкозуба Венега.
Относительно холодно Мартин поприветствовал лишь Санта-Анну и Либеччо. Даже не подал руки, лишь обыденно широко улыбнулся.
Между ними в целом чувствовалась какая-та напряжённость и, потому, мне вдруг подумалось, что он всё-таки был на моей стороне в вопросе смерти Че. Что он не поддержал эту зверскую затею, выступив против болезненного для меня решения.
На самом деле, сколько бы я его не критиковал, во мне всё же бурлили сомнения касательно того, ненавижу я Мартина или всё-таки испытываю к нему некоторую долю симпатии. Мне почему-то казалось, что в нём было что-то хорошее, даже не смотря на его безумие. Он заботился о своих. А меня, наверное, считал самым своим из всех. В основном потому, что видел во мне приемника. Может, он и на счёт смерти команданте чувствует тоже самое, что и я?
Даже несмотря на всё, что из-за него мне пришлось пережить, я не мог точно понять, манипулирует он мной или действительно заботится? По крайней мере, лишь его и Памперо я мог представить вступающимися за Че на том заседании, где они решали, уничтожить ли мою идею.
И мне надо было убедиться в этом прежде, чем я сделаю то, что запланировал сделать сегодня, в момент собрания. Может, мне стоит передумать свершать свою маленькую революцию? Может хоть раз стоит послушать его и не рисковать всем ради собственной свободы?
Когда мы все пошли в "Зал с круглым столом", где было ровно четырнадцать мест. Я потянул его за рукав его диггерской формы и сказал на ухо:
Прежде чем мы начнём заседание, можем поговорить с глазу на глаз?
Конечно. Но почему сейчас? Гости только приехали. Ты мог поговорить со мной всё утро и всю прошлую ночь. ответил тилацин.
Не мог. Ты же не мог забыть, чем мы были заняты вчера. сказал я и потянул "наставника" прочь из зала.
Он последовал за мной без лишних сомнений, сказав остальным, чтобы "пока присаживались". Мы скрылись в тайной комнате, вход от которой был спрятан в стене, по дороге в зал. Сама комната представляла из себя помещение с зеркалом Гезелла, и использовалась Мартином для того, чтобы подслушивать что его "коллеги" говорят у него за спиной. По идее, я также не должен был знать об этом помещении, а потому тилацин справедливо удивился:
Так ты знаешь об этом месте?
Учитывая, что я тут живу, его было не так уж и сложно найти.
Смышлёный лисёнок. пожал плечами тилацин. Его, кажется, не особо расстроил вскрытый секрет, Но ты явно хотел поговорить не о том, что я люблю шпионить за другими, верно?
Да. Это насчёт товарища Гевары...
Я заметил, что ты очень расстроен в последние дни.
Ты... знал о том, что они задумали?
Конечно. Мне о таких вещах сообщают. Но решение принимал Либеччо. Ты прекрасно знаешь, насколько Санта-Анна преданная ему собачонка. Если уж они что-то решили, то сделают это и без санкции Совета. Тем более, что Либеччо сейчас за главного - это его эпоха. Я не мог ему помешать и уж поверь, мне не нравиться то, как он с тобой обошёлся. Но и тебе бы стоит привыкнуть к тому, что твои любимчики смертны и с ними могут случаться неприятности, на которые ты не можешь влиять. Я понимаю, что это сложно принять, но тебе бы вообще не брать любимчиков...
Это был мой личный проект, Мартин...
Разве он был неудачным? Ты смог реализовать революцию на целом острове! Твой любимчик побывал в Конго, постоял на мавзолее, побыл министром, так ли мало твой доктор Гевара сделал? Кроме того, умер он как настоящий герой...
Да, ведь ещё было Конго... Лулумбу тоже убил Либеччо.