Я облизнулась: в конце концов, я вполне могла, и сама передать Вьетконгу эти сведения. Уже представляю лицо зарвавшегося волка, когда ему будет нанесён столь внезапный и незапланированный удар под дых. Конечно, это не срубит его империю на корню, но трон пошатнёт. Что ни говори, а Мауи придумал отличный план!
Вспомнив о том, зачем я вообще затеяла эту погоню, я обратилась к умирающему:
Где твой босс? Куда он направился?
Бер-лин... проскулила половина бизона.
О, как всё просто оказывается! Ну, спасибо тебе за неоценимый вклад.
Сказав это, я оставила бедолагу доживать последние минуты, а сама же направилась к гавани, что судя по моей карте, должна быть на острове. Теперь мне предстояло сначала добраться до Хо Ши Мина, а затем в Москву, делиться столь просто добытой информацией...
Печать пятая Феликс Молоко и марки
США, Сан-Франциско, район "СоМа", 17 января 1968 годаХоть я и родился в довольно влиятельной русской аристократической семье, никогда не думал, что буду знать столько языков. И тем более английский, который в начале века в нашей среде всё ещё воспринимали не слишком благодушно. Но в вечности есть свои плюсы и я, в основном от безделия, овладел добрыми двумя десятками самых разных языков. Что ни говори, а навык полезный.
Ведя поиски чёрт знает кого с очень размытыми характеристиками в таком огромном городе, как Сан-Франциско просто нельзя обойтись без информаторов из местных "закрытых сообществ". Закрытых по разным причинам. Например, небольшой вьетнамский квартал, прозванный "Маленький Ханой" в связи с войной превратился в то ещё местечко, даже несмотря на то, что его населяли в основном выходцы с Южного Вьетнама, лояльные авантюре Либеччо, Австера и Суховея.
Здесь постоянно били витрины, ломали лотки и рисовали не самые приятные граффити, изображавшие уродливых "жёлтых человечеков" с подписью "Комми". В общем, из-за этого особо было разговорить местных, но тот факт, что я относительно свободно владел тьенг вьет сделал меня в каком-то роде "своим". По крайней мере, мне рассказали о том, что в погромах участвовали не только местные радикалы, но и несколько "приезжих американских патриотов".
Среди прочего я узнал и то, что несколько из них скрывали свою голову под собачьими масками. В общем-то действовал точно также, как я, чтобы чуть более спокойно влиться в человеческое общество и расхаживать по городу в дневное время.
Далее поиски "псоглавцев" вывели меня в Ричмонд, к русской общине. Там пришлось немного вспомнить юность и прикинуться человеком, что очень уж скучает по России без большевиков. Стоило только обронить пару слов об аристократическом происхождении и вере в расовые идеалы, как меня не только пригласили на собрание некой местной "Организации хороших друзей Гипербореи", но ещё и хорошо накормили мучным супом.
В общем так я оказался на сходке любителей эзотерики и расовых теорий. Правда там нашлись только люди, что прятали под собачьими масками человеческие головы, а вот мой проклятый клиент "уже несколько дней не появлялся на сходках" и "забыл о своих поручениях".
В общем так, двигаясь по слухам и общаясь с людьми, я и вышел на любимый бар белой эмиграции, что располагался в районе СоМа, на пересечении Четвёртой и Гаррисон-Стрит. Никаких вывесок место не имело, просто скромная дверь со скромной надписью на ней: "Toolbox". Тем не менее, внутри было полно народа: мужчины в байкерских прикидах просто битком полнили помещение, в котором, во всю надрываясь, мьюзикбокс играл местную группу Jefferson Airplane "Somebody to Love".
С огромным муралом на стенах, изображавшем кучу каких-то абсолютно случайно подобранных людей под надписью
"Malboro Country", это заведение казалось уж совсем каким-то странным: ни то байкерский клуб, ни то притон, ни то заседалище деятелей высокого искусства. Я прошёл к барной стойке, чувствуя себя неуютно в своём старом тренче, среди фанатов кожаных курток. Мне даже подумалось, что меня могут выгнать за несоответствие негласному дресс-коду, однако бармен оказался довольно доброжелательным:
Что будете пить? спросил он меня.
Что-нибудь неалкогольное.
За рулём?
Непереносимость. Летальная.
Тогда могу предложить "moloko". последнее слово он произнёс корявой английской калькой на русское "молоко".
Реферанс в сторону "Заводного апельсина"? предположил внезапно возникший на стуле по правую руку от меня, Мартин, Мне тоже пусть нальёт! сказал он серьёзно, будто бы действительно собирался что-то пить, будучи галлюцинацией, Книга отвратительная, но само молоко я люблю.
Да, налейте стаканчик. сказал я бармену, не обращая внимания на своего фантомного наставника.
Через пару мгновений передо мной уже стоял стакан снежно-белого молока с лёгкой пенкой. Пахло молоко странно, ни как обычно пахнет коровье, а как-то немного неприятно, будто бы его только-только в грязном хлеве сцедили. Я аккуратно отпил немного, опасаясь, что вкус будет не очень, но, к моему удивлению, это было нечто очень необычное и приятное. Мягкий, тянущий с небольшой ноткой этакого молочного послевкусия. Более чем вкусно! Я выпил стакан залпом. Попросил налить ещё. Тот тоже был опрокинут моментально: