Мне не нравится моя комната, холодная какая-то, проворчал Бакоа, педантично закрыл окно и, не говоря больше ни слова, по-свойски пристроился на пустующей половине кровати.
Вообще-то, здесь есть одеяло, Мокки. Мог не тащить.
Ага, чтобы ты подумала, что я к тебе клеюсь.
А как, прости, одеяло соотносится с этой мыслью?!
Вот полежи и подумай. Молча.
Мы откатились на разные стороны кровати и отвернулись друг от друга. Я вновь погасила ночник.
Мокки завозился и нарочито зевнул.
Интересно, как там поживает аристократишка.
Наверное, тоже скучает, буркнула я.
Думаешь? А мне кажется, он из тех, кто очень боится любых расставаний и перемен, а потом, стоит им случиться, мгновенно привыкает к новой обстановке. И до свидания. С глаз долой из сердца вон, и все такое.
Я нахмурилась и перевернулась на спину, глядя в потолок.
У меня тоже есть такое ощущение, призналась я нехотя. Но если Талвани достаточно трех суток, чтобы отбросить все, что нас связывает, то, знаешь Лучше, если он сделает это сейчас, чем, скажем, еще через годик-два.
Ты считаешь, он вообще не придет на корабль в воскресенье? Бакоа лег на бок и подпер щеку рукой.
Я аж подпрыгнула.
Что?! Нет! Мокки! Пока ты не завел этот разговор, я об этом даже не думала! Какого гурха!
Нет, ну а что? он пожал плечами и взлохматил и без того дыбом стоящие русые волосы. Считай, мы с тобой выкинули его в естественную среду обитания. Он