Вот так войдет в мысли какая-то ерунда, и фиг отцепишься потом! Хуже песни!
Катерина Васильевна, можно вопрос? не выдержал я.
Почему же нельзя, улыбнулась
женщина. Спрашивайте, молодой человек. Вас, кстати, как звать-величать?
Алексей, я улыбнулся в ответ. Вопрос личный, я засомневался.
Спрашивайте, махнула рукой дама, ныряя в очередную палатку. Если не захочу, не отвечу, раздалось изнутри.
Сидор Кузьмич, начальник наш, сказал, личность вы известная. Вот мучаюсь двумя вопросами: в какой сфере Вы знамениты, и зачем Вам вот это всё! я мотнул головой, имея ввиду лагерь нудистов.
Катерина Васильевна как раз выбралась наружу и теперь стояла, щурясь на солнце с легкой улыбкой на губах.
Я, можно сказать, нудист в пятом поколение. С детства приучена. Предки мои в самом первом советском обществе нудистов состояли. «Долой стыд». Слыхали про такое, юноша?
Не приходилось, совершенно искренне удивился я.
О, это были забавные люди, звонко расхохоталась Катерина Васильевна. Представляете начала женщина, доверительно взяв меня под руку и уводя куда-то в сторону от палаток. Я напрягся: мы шли туда, где в прятался Вячеслав. Я лихорадочно пытался придумать, как изменить маршрут, но так ничего и не придумал. Мы остановились в паре метров от кустов акации, где томился в ожидании незадачливый журналист.
«С обрыва сбросить хочет что ли?» пошутил я про себя, но решил посмотреть, чем дело закончится. Парни удивленно хмыкнули, но молча пошли вслед за нами.
В двадцатых годах в Москве, Харькове, Сочи, в Крыму, многих городах молодого советского государства продвигали идею о том, что нагота это не стыдно. Сам Ленин был фанатом нудизма, Екатерина Васильевна звонко рассмеялась, обнаружив наши в прямом смысле отвисшие челюсти.
Не может быть! Все вы врете! фыркнул Игорек. Сергей ощутимо ткнул его в бок локтем. Извините!
Мы остановились в метре от края обрыва перед зарослями шиповника.
Зачем мне врать? Я художник, а не политик. Правда. В какой-то момент особо раскрепощенные личности практически превратили нудизм в эдакий повальный грех Неужто даже про теорию полного стакана не слыхали? настал черед Екатерины Васильевны удивляться.
Какая теория? оживился Васильков. Полного стакана?
Именно, кивнула женщина, окинув Игорька странным взглядом. Придумала её знаменитая советская революционерка, первая феминистка и женщина-министр Советского Союза, дама окинула нас троих взглядом и печально вздохнула. Чему вас только в школах учат.
Мы дружно пожали плечами: мол, нас всех учили понемногу, чему-нибудь и как-нибудь. Хотя да, это не про советское образование.
Так вот, юноши, если коротко, то именно Александра Коллонтай родоначальница движения за раскрепощения советских людей. Согласно теории полного стакана, каждый комсомолец должен удовлетворять свои сексуальные желания а каждая комсомолка должна идти ему навстречу, иначе она не комсомолка, а мещанка.
О, мне нравится эта теория, противно захихикал Игорек, окинув масляным взглядом рассказчицу. Так Вы поэтому нудисты? Потому что у вас тут можно всем и каждую? Даже такую?
Серега побагровел и отвесил подзатыльник незадачливому Василькову.
Думай, что говоришь! рявкнул он.
И кому, добавил я от себя.
Что я такого сказал?! заверещал было Игорь, но Соловейчиков так на него посмотрел, что придурок сразу заткнулся.
Нет, глупый мальчик, Катерина Васильевна покачала головой, глядя на Игорька, как на ущербного. Нудизм это оздоровление. У нас, как и у любого сообщества, есть свои правила и традиции. В том числе, разглядывать другу друга у нас не принято. И беспорядочные половые связи тоже не про нас. Но, думаю именно Вам, мой дорогой, это будет трудно понять. И резко сменила тему. Алексей, здесь за шиповником удобный спуск к морю. Мы его сами сделали. Ступеньки и натянутая веревка с обеих сторон для подстраховки. Пожалуйста, отнесите ребятам одежду, женщина раздвинула ветки и показала замаскированный проход. Благодарю Вас за помощь, ребята.
С этими словами Екатерина Васильевна развернулась и пошла в ту сторону, где стоял Сидор Кузьмич, наблюдая за милицейским процессом. М-да. Попали добрые люди на статью «Предумышленное хулиганство». В лучшем случае отделаются большим штрафом, в худшем влепят несколько суток.
Я незаметно кинул взгляд в сторону зарослей акации, надеясь, что журналист не выпрется нам навстречу, испугавшись голосов.
Ну, что, двинули? кивнул в сторону спуска. Давай, Игорек, ты первый.
А чё я-то? Чуть что, так сразу Игорь? Вон пусть Серега идет! Он сильнее, если сковырнется, так не убьется. А я все кости переломаю. Я ж худой! На мне жира нет
для пружинистости!
Балабол! припечатал Соловейчиков и полез в кусты. Леха, нормально. Ступени глубокие, веревка надежная. Спускайтесь за мной.
Шевели ластами, кивнул я Игорьку, пропуская впереди себя. Очень мне не хотелось, чтобы это недоразумение шагало за моей спиной. Держи сумку!
Тяжелая! нахмурился Васильчиков.
Серега, крикнул я. Прими у товарища сумку. А то надорвется.
Подумаешь! обиделся Игорек и полез в кусты. На, держи! Я спиун сорвал, ю мне нельзя! а то бы я мог.