«Ну, вот опять! я мысленно скривился. Интересно, сон изменится, если я буду думать о Галчонке?» Додумать я не успел, на меня налетело молодое разгоряченное тело, едва не сбив меня с ног своими приятными в меру пышными округлостями.
Ой! пискнула девчонка, пытаясь удержать в руках тарелку с бутербродами. Одуряюще запахло чесноком и поджаренным хлебом.
Леший, а у нас лампочка перегорела, поменяешь? весело заверещала девица. А мы тебя кофе угостим! Мне вчера родители посылку прислали. Я очень просила. На, держи! девушка сунула мне под нос бутерброд. Новый рецепт, называется, ты не поверишь! она снова хихикнула. Еврейская закуска! Вот ты знаешь, причем тут евреи? И я не знаю! Но вкусно-о-о! тараторка замолчала, ожидая, когда я оценю кулинарный студенческий шедевр и выдам вердикт.
Девчонка пританцовывала на месте, не сводя с меня озорных глаз. В коридорном полумраке они ярко блестели, вызывая желание заглянуть в них поглубже.
Леший? я удивлено выгнул бровь, перехватив двумя пальцами кусок хлеба, щедро намазанный чем-то белым.
Понюхал. Пахло чесноком. В полумраке коридора на глаз невозможно было определить состав этого чуда поварского искусства. Но живот вдруг заурчал, требуя немедленно закинуть бутерброд в рот, и я осторожно откусил кусок.
Еврейская закуска, (а и правда, кому пришло в голову так обозвать смесь советского сырка «Дружба», вареных яиц, чеснока и майонеза?). Вспомнилось, как мы с мамой готовили такие бутерброды на Новый Год. «На первую закуску», улыбалась матушка, глядя, как я старательно натираю на тёрке варенные яйца.
его слова про студенток, мне просто нужно было добраться до кухни, а дальше я уже соображу, где наша с Жекой комната. Интересно, а это нормально: считать во сне своим место в общаге?
Нет первокурсник замялся. Сегодня впервые Обычно просто достает словами, оскорбляет, требует домашку списать или конспект заставляет переписать.
И что? Ты переписываешь? я покосился на мальчишку.
Ну да, переписывает, куда ж ему деваться. Учится на девчачьем факультете, со спортом если и дружит, то с какими-нибудь шахматами. Так что у здоровых лбов, не отягощенных интеллектом, целый букет шуток и издевательств для пацана.
Даже мишень на спину вешать не нужно. У него на лице написано: пни меня. Хотя в туалете он сопротивлялся. Проиграл бы, конечно, и в унитаз увалень его бы окунул, но без боя, думаю, сдаваться не собирался. Значит, характер есть. Помочь что ли?
Черт, Леха, остановись! Это всего лишь сон. Ты кому собрался помогать? Своей же собственной галлюцинации? Вот очнешься и расскажешь мозгоправу, что тебе снилось. Он тебе по полочкам разложит, что было, что будет и чем сердце успокоиться.
Хотя нет, ничего-то ты Алексей Степанович не расскажешь никакому психу. Иначе отправят тебя на реабилитацию под Ростов в санаторий, а то и вовсе спишут на гражданку с каким-нибудь мудрёным психологическим диагнозом. А без работы я не смогу. Не сопьюсь, конечно, но и долго не протяну.
Лех ты куда? Пришли мы, Виталик замер возле прикрытой двери.
Задумался! я широко улыбнулся и не менее широко распахнул двери в студенческий пищеблок, в котором в реальной жизни никогда не был. Привет, девчонки! А не угостите ли двух несчастных рыцарей пирогами да блинами? Можно и супчиком, подойдут и пельмешки с пылу с жару! А мы для вас я подмигнул обалдевшим от моей наглости трем девчатам, кашеварившим на кухне, все, что хотите сделаем. Правда, Виталя?
Д-да, смутившийся Виталик смущенно отводил глаза от раскрасневшихся от готовки девушек в домашних коротких халатиках.
Леший, ты своим куротницам сказки рассказывай, а нам не надо, хихикнула черноглазка, помешивая что-то в небольшой кастрюльке. Знаем мы тебя, правда, девочки?
Девочки нестройно закивали, подтверждая слова подруги. Но стрельнуть глазками из-под ресниц и кокетливо улыбнуться успели, поправляя кто пуговичку на халатике, кто платочек на голове.
Да какие курортницы, радость моя черноглазая? Черноглаа-азая каза-ачка, наливай-ка нам борща! на свой лад перепел я фразу известной песни. Признавайся Галка, казачка ты или нет? Борщ-то наш кубанский варить умеешь? широко раскрыв руки и делая вид, что сейчас подойду и схвачу в охапку, гаркнул я.
Черноглазая и черноволосая Галина заверещала, выхватила ложку из кастрюли и замахнулась на меня, отскакивая в сторону. Подружки запищали из солидарности, больше хихикая и делая вид, что будут сопротивляться.
Да уж, если и был секс в СССР, то точно в советских общежитиях. По-другому никак. Вон они, какие аппетитные, свежие, не изуродованные силиконом ни разу. Все свое, натуральное, так в ладони и просится обнять, подержать, поцеловать.
Так, Леха, старый ты кобель, а ну тормози! Тело-то у тебя во сне молодое, гормоны поди гуляют. А если над тобой сейчас медсестричка с иглой склонилась, или того хуже с судном? А у тебя кхм причинное место колом стоит? Отставить думать о натуральных брюнетках и блондинках. А рыжуля-то просто огонь! Ишь как зыркает на Виталика? Ого! Неожиданно!
Так что, красавицы, угостите, чем товарищ Брежнев послал?