Есть! Человек за бортом! крикнул Жора, вырывая меня из мыслей.
На воде оно всегда так: глаза и руки работают автоматом, а мысли виляют, словно бедра у девахи, что глаз на тебя положила.
Двинули в сторону оранжевых точек, не переставая высматривать остальных. Подошли ближе, обнаружили двоих пострадавших, вцепившихся в жилеты побелевшими пальцами. Молодцы, успели нацепить на себя нужную одёжку. Двое
Я закурил очередную сигарету. Спасибо, хозяин морской, хотя бы за двоих бестолочей. Повезет, и других отыщем. Но не повезет Море дань приняло, очередной урок людишкам преподнесло. Да только глупые люди больше аферистам-гадалкам-провидцам верят. Знаки и подсказки от природы в упор не замечают, интуицию не слушают.
Парни достали потерпевших, откачали, теперь тормошили вопросами, пытаясь выяснить, что случилось с остальными двумя. Как дело было, когда и что приключилось. Мальчишки блеяли, плакали, смеялись. Обычная истерика спасенных, сколько их было на моей памяти. Но мужики справятся, профессионалы. Профессионализм не пропьешь, как известно. Даже я не смог. Хоть и старался очень сильно в свое время.
Лех, идем дальше, а вдруг!.. крикнул Андрюха, не надеясь на чудо.
Это только в фильмах спасатели приходят хоть и в последний момент, но очень вовремя. Всех спасают, особенно главных героев и их подруг. В жизни так не бывает. Нет в жизни главных героев, все равны перед случаем, перед спланированным несчастьем и перед смертью. А море и подавно не выбирает, кого спасти, кого к рыбам прибрать. Не любит синяя бездна неуважительного отношения к себе. Не любит.
Я вздохнул и выкинул окурок за борт. Снова потянулся к пачке, и поморщился. Надо же, ка меня утренняя история выбила из колеи. Полпачки скурил не заметил. Словно как тогда, после Галкиной гибели-погибели Когда пил и курил. Курил и пил, не просыхая, поровну: пачка сигарет бутылка водки
А когда узнал, что Галка беременной была, полтора месяца, даже сказать не успела, не знала или сюрприз готовила, так и вовсе с катушек съехал
Меня тогда Петрович еле отстоял перед высоким начальством. Прятали всем миром от традиционных летних проверок. Кому ж не хочется на морском побережье летом на халяву покутить. За счет принимающей стороны. Сослали меня в Должанку на несколько смен, потом в отгулы отправили. Выжил.
Н-да, денек сегодня выдался еще тот. Снова кольнуло сердце. Поморщился, растер грудь рукой. Убрал очередную сигарету в почти пустую пачку. Три штуки осталось из вскрытой утром. Офигел ты, Леха, берега попутал. Остановись, друг любезный. На тот свет всегда успеешь. «А на этом разве что-то держит?» ехидно гаркнул мартын, пролетая прямо по курсу.
Я вздохнул, спрятал пачку, принялся наблюдать за ребятами. Парни снова вглядывались в бездну, выискивая еще двоих оболтусов. Спасенная детвора клацала зубами по железным кружкам с успокоительным чаем.
Иваныч наш, Иван Иваныч Сорвиголова, если уж быть точным, такой же старожил, как и я, в
вырезками из журналов и открытками советских артистов. Была такая серия «Артисты» у матушки моей покойной. Роллинг Стоунз, Квин, Гурченко и Пугачева Янковский. Многие лица я узнавал, но большинство не вызывали во мне никаких воспоминаний. Странный выбор как минимум. Если не сказать, тревожащий.
Я трижды обвел украшенную стену, пока до меня не дошло, что я вижу. С календаря, сверкающего свежей краской, мне улыбалась проводница почему-то советских железных дорог, и стоял на нём 1978 год. Я тупо разглядывал картину и пытался понять: зачем молодому парню это старье? А как же сисястые, грудастые красотки из плейбоя? Я еще могу понять Роллингов на стене, но Гурченко? Это ж каким извращенцем нужно быть, чтобы
Мысль я не додумал, бесконечный бубнеж рыжего отвлекал и раздражал.
Так. Стоп. Угомони свои таланты. Ты кто?
Ну, ты даёшь, Леха! после секундной паузы продолжил парень. Нет, вы точно бабкиной навозинкой траванулись! Сосед я твой по общаге. Жека. Мы с тобой в одной комнате второй год живем.
Что за общага, уточнил я, старательно разыгрывая проблемы с памятью после хорошей пьянки.
Выходило не очень. Но рыжий, походу то ли был чуток глуповат, либо доверчив сверх меры. Это ж сколько нужно выпить, чтобы с утра не помнить ни себя, ни соседа, ни жизни своей?
Я потер ладонями лицо, разгоняя дурман. «Походу, я все-таки в больнице. Меня откачали и накачали лекарствами. А всё вот это плод моего воображения. Интересно, что у меня инфаркт? Инсульт? Да какая разница, как остановить этот иллюзион? Это у всех так? Или у меня особая реакция на сердечный приступ?»
Мысли накатывали волнами. Рыжий продолжал комментировать мои вопросы, разглагольствовать о вреде алкоголя из непроверенных мест, предлагал в третий раз попить воды, умыться, поесть
А я завис, разглядывая свои руки. Вместо моих ладоней, с загрубевшими мозолями, со шрамом от бензопилы на запястье, с въевшимся в кожу машинным маслом, я видел молодые сильные руки. Еще не знавшие тяжелого труда, но точно знакомые со спортом и физическим трудом. Коротко стриженные ногти и фаланги, не отмеченные никотином.
Я вытянул руку перед собой, поворачивая её в разные стороны. Светлый пушок от запястья и выше. Почему светлый-то? Я ж шатен. Что происходит? И голос, голос такой молодой и звонки, даром что хриплый то ли действительно с перепоя, то ли просто со сна.