Здесь письмоводитель вспомнил о цели своего прихода и приступил к собственно допросу.
Известно ль вам, что покровительница ваша, это слово Заметов подобрал не сразу, госпожа Зигель вчера убита у себя на квартире?
Слышала, тихонько ответила Соня. Упокой Боже ее душу
Для вас это, я полагаю, облегчение. Теперь вы свободны, произнес он еще по дороге заготовленную фразу, да так и впился глазами в личико Мармеладовой.
Та лишь вздохнула.
Какая уж тут свобода, сударь. Больная мачеха и трое детишек. Их пропитать надо, одеть-обуть, за комнату ихнюю давно не плачено, хозяйка ругается Нет уж, судьбы не избегнешь. Кем была, тем и буду. Мне уж госпожа Ресслих, чья квартира, Соня неопределенно качнула головой в сторону запертой двери, предлагала Она, как и Дарья Францевна, девушек держит. Видно, надо соглашаться
Дверь, на которую она указывала, чуть скрипнула.
Сквозняки здесь. Мармеладова зябко повела плечиками, хотя, на взгляд Заметова, в комнате было довольно душно. Не привыкну никак.
Хм, откашлялся Александр Григорьевич, чувствуя, что ему перестает нравиться роль сыщика, но тем не менее пытаясь взять бодрый тон. Однако ж не всё в жизни так ужасно. У вас, наверное, имеется какой-нибудь друг, который хотя бы отчасти скрашивает неудовольствия, сопряженные, то есть проистекающие
Запутавшись в оборотах и смутившись,
он сбился, не договорил.
Нет у меня никого. Да и кто к такой в друзья пойдет, посудите сами, спокойно возразила Соня.
Заметов сконфуженно пятился к выходу.
Ну, хорошо Ваши ответы полностию удовлетворительны, бормотал он. Более не обеспокою. А по поводу вашего батюшки примите мои самые искренние Быть может, я со своей стороны могу чем-нибудь
Благодарю. Соня провожала его до двери. Теперь всё устроилось. Да и Родион Романыч обещал прийти
К-кто?
Заметов так и обмер.
Сзади снова раздался скрип, и девушка на секунду обернулась.
Сквозит. Тень извиняющейся улыбки мелькнула по бледному лицу. Родион Романович Раскольников это человек, который нам помог. Я вам рассказывала. Он студент, впроголодь живет, а все свои деньги нам отдал. Он очень благородный и очень-очень умный, с внезапным жаром продолжила она. Я давно Я никогда таких не встречала. Я, кажется, сильно обременила его. Наговорила всякого, слезами своими расстроила. Стыдно. Но он ничего. И сегодня вечером беспременно обещался на поминках быть. Он не обманет, я знаю.
Наговорили ему всякого? медленно, пытаясь унять гонку мыслей, повторил Александр Григорьевич. То есть, стало быть, про историю Он хотел сказать «падения вашего», но посовестился. Про жизненную историю вашу тоже?
Она поняла и опустила голову.
Да, всё ему рассказала. Сама не знаю, что на меня нашло.
А
«А он что?» захотелось теперь спросить Заметову, однако делать этого, пожалуй, не следовало. Порфирии Петрович нипочем бы не выдал своего сугубого интереса к личности подозреваемого.
Ну-ну, с видимым равнодушием протянул письмоводитель, хотя сердце у него в груди так и попрыгивало. Пойду. Пора-с.
Проводив посетителя, Мармеладова вернулась в комнату совсем ненадолго. Собрала в узелок какие-то мелочи, трижды перекрестилась на икону, висевшую в самом дальнем от кровати углу, и тоже вышла.
Лишь теперь человек, который все это время не отрывался от замочной скважины и дважды, от чрезмерной увлеченности, произвел невольный шум, принятый простодушной Монашкой за сквозняк, оставил свое нескромное занятие.
Любопытно, что в самом начале объяснения Заметова с гулящей господин был куда менее сосредоточен, даже достал из кармана плоскую фляжку с ромом и раз-другой к ней приложился. По лицу его при этом гуляло довольно странное выражение, соединявшее в себе глумливость и жадное ожидание. Однако, когда речь зашла об убийстве, облик соглядатая переменился сделался серьезен и внимателен. Во второй раз перемена в этом лице произошла при упоминании имени «Родион Романович». Здесь уж господин прямо вздрогнул и прижался к скважине еще плотнее.
Как раз в эту минуту из противоположной двери появилась дама средних лет, довольно недурной наружности, которую портили лишь жесткие складки у губ. Увидя, каким делом занят белокурый господин, она беззвучно рассмеялась, подошла на цыпочках и погладила его по волосам, но тот досадливо отодвинулся и махнул: «уйди, уйди!». Женщина нисколько не обиделась. Прикрыв рот, чтоб не засмеяться в голос, она отошла в угол, села на диванчик и уже оттуда весело наблюдала за некрасивым времяпрепровождением своего приятеля.
Наконец он отодвинулся от скважины и посмотрел в сторону задумчиво прищуренным взглядом.
Как вам моя крайняя комнатка? Хороша? фыркнула дама. Нарочно сдаю гулящей полакомить близких друзей видом рублевого разврата. Это, знаете, барчукам для пробуждения аппетиту показывают, как крестьянские дети уплетают кашу с молоком Да что это вы постником глядите, Аркадий Иванович, не распотешила вас моя Монашка?
Отчего же, Гертруда Карловна, даже очень распотешила, нараспев проговорил мужчина. Под большим пребываю впечатлением.
Гертруда Карловна (это была мадам Ресслих, хозяйка квартиры и всего этажа) присвистнула, что вышло у ней очень ловко.