Маяковский: Мне что-то разговаривать с вами больше не хочется. Буду сегодня только стихи читать. Во весь голос!
Аудитория: Валяй!
Маяковский: Тихо-о-о! Начинает читать:
Маяковский:
Аудитория: Правильно! Ассенизатор!
Маяковский засовывает руки в карманы, продолжает читать, но монотоннее и быстрее, чем обычно. Некоторые студенты громко переговариваются, некоторые делают вид, что спят, демонстративно громко похрапывая.
Маяковский:
Маяковского забрасывают репликами: Имеет ли это отношение к революции? Всё написано о себе. Всё это непонятно, Маяковский, докажите, что вас будут читать через 20 лет!, Рабочие не понимают Маяковского!.
Какая-то девушка из задних рядов протестующе замахала рукой.
Маяковский: Не машите ручкой! От этого даже груши с дерева не сыплются, а здесь всё-таки человек на эстраде Я поражён безграмотностью некоторых товарищей. Не ожидал такого низкого культурного уровня студентов высокоуважаемого учреждения!
Студент в очках (громко): Де-ма-го-гия!
Маяковский (строго): Сядьте!
Студент: Мне непонятна ваша пьеса Мистерия-Буфф.
Маяковский: Товарищи! Ну что же вам там непонятного? (довольно доходчиво объясняет, в чём суть революционной пьесы)
Ведущий встречи: Поступило предложение послушать Левый марш.
Маяковский (читает стихи):
Как писал Дмитрий Мережковский: «Молчи, поэт, молчи: толпе не до тебя»
Пройдёт время некоторые студенты или, как их тогда называли, вузовцы, присутствовавшие на этой встрече, сгинут в мрачный период всенародной борьбы с троцкистской и прочими оппозициями, кто-то не вернётся с фронтов Великой Отечественной войны, кому-то повезёт и он проживёт долгую и, возможно, счастливую жизнь, но я почему-то убеждён, что ни один из её участников никогда и никому не рассказывал правды о том, как будущие советские экономисты и юристы тренировались в остроумии, освистывая и сгоняя со сцены великого поэта. Скорее всего, в сотнях своих воспоминаний, официальных и «кухонных», они будут делиться своим восторгом от общения с «глашатаем Великого Октября», фантазировать на тему своих вопросов ему и его ответов на них, в деталях опишут внешний вид поэта, восторженно добавляя детали и фразы, взятые из когда-то прочитанных книг и чужих мемуаров, увиденных кинофильмов и пр.
Вечером 14 апреля перед спектаклем в театре В. Мейерхольда на сцену вышел Феликс Яковлевич Кон заведующий сектором искусств в Наркомпросе РСФСР: «Автор пьесы, которую вы собрались здесь смотреть, Владимир Маяковский, сегодня утром застрелился».
Утром следующего дня все центральные газеты выходят с некрологами. Один из них начинается словами: «Ушёл с поста трубадур революции. Мы осуждаем его за дезертирство из жизни, но творчество ценим, и любим». В коротком сообщении газеты «Труд» написано о том, что революционный поэт Владимир Маяковский ушёл «от жизни».
Некролог
Василий Катанян и Пётр Незнамов, тщательно подбирая слова, написали о своём друге в экстренном выпуске «Литературной газеты»: «Революционным поэтом он был не потому, что писал о революции, а потому, что писал для революции. Пролетарским поэтом он стал не потому, что сделал пролетариат своей темой, а потому, что дело пролетариата сделал своим делом».
В парижской газете «Возрождение» в «истинно либеральном» стиле опубликовал статью о Маяковском эмигрант В. Ф. Ходасевич: «Он также не был поэтом революции, как не был революционером в поэзии. Его истинный пафос пафос погрома, то есть надругательства над всем, что слабо и беззащитно он пристал к Октябрю потому, что расслышал в нём рёв погрома».
Борис Пастернак:
Похороны Маяковского. У гроба Маяковского мать и сестра.
Фото С. О. Фридлянда. М., 16.IV. 1930. 23,6x29,4 см. Фото-архив «Огонек»
Так что теперь для многих молодых пролетарских писателей и поэтов Владимир Маяковский дезертир, предатель и почему-то эмигрант.