Сняв полотенце с вешалки, Клей осторожно обтер мальчика. Сейчас он двигался немного лучше от жестких вспышек боли он тяжело дышал и сжимал зубы, но хотя бы можно было стоять. Направился назад в гостиную, спотыкаясь, опираясь плечом на стены, подмечая всюду улики и точно понимая, что же произошло.
Это странный способ жить. Всегда правильно собирая отдельные кусочки в правильном порядке в единое целое. Дьявольски важный талант, когда он нужен, и настоящее уродство в остальное время.
Он и сейчас понимал, что произошло, легко, это всегда самая простая часть пройти через место преступления, складывая факты друг с другом. Угол кровавых брызг, направление удара ножом.
Отец его был таким же мог подойти, заглянуть в глаза, и вот он уже знает все, что ты делал, все, что хотел утаить. Тридцать лет на службе, пока не уволился в Форт Лодердейл, где стал растить цветы и ухаживать за фруктовыми деревьями. А через шесть месяцев умер с головой, забитой опухолью.
Клей едва не падал. Его мозг сейчас забит гнилью. Качаясь, он присел отдохнуть на край дивана, и почувствовал, как тьма застилает глаза. Его почти переваренный завтрак просачивался через разорванные кишки и между пальцев.
Потребность посидеть рядом с Кэти теперь казалось переоцененной. Еще одна жалкая попытка поиграть в семью, ускользнуть от реальности и притвориться, что здесь, в аду, все просто отлично. Он освободил ее ногу из-под подушек, сел, положил ее ноги себе на склизкие колени.
Только передохну минутку, сказал он. Но клянусь это еще не конец. Поверь, все кончится не так, милая.
Давно он ее так не звал. Все стало портиться в последние месяцы, и он до сих пор не понимал, почему. Наверное, сам виноват шансы на это чертовски велики. Он впал в клише, которых хоть и старался избегать по жизни, в большинстве случаев это не удавалось. В 37 из-за гребаных кустов внезапно выпрыгнул кризис среднего возраста и начал пожирать его заживо. Он провалился в предсказуемое и рутинное разочарование жизнью, которой теперь позади было больше, чем впереди. Где же вы, мудрость и благодать, когда так нужны, чтобы вернуть все как было? Он не знал.
Кэт в последние недели все чаще жила сама по себе, стала раздражительной, капризной, быстро проваливалась
вроде немножко осветились, так что, наверное, он все сделал правильно.
Если обложиться смертью со всех сторон, то, может, на какое-то время это защитит его от собственной гибели.
В миссис Фусилли как будто динамик работал. Сиськи до пояса и легкие соответствуют. Он оглянулся через плечо и бросил: «Простите, леди, но этот мелкий ублюдок изводил меня уже два долбаных года. Лучше купите милую гуппи».
От ее исказившейся физиономии он даже улыбнулся. Затем посигналил, почувствовал внутри легкий трепет, а потом вбил педаль в пол и рванул навстречу гибели.
Федералы копали под Чаки Фариенте и семью Мерулло с самого начала времен, но те обламывали любое обвинение. Клей точно знал, что Чаки лично убил минимум четыре человека: двух из дробовика и двух бритвой. В отличие от большинства капо Чаки любил время от времени запачкаться, выбраться с другими солдатами и поразвеяться. Клей даже удивлялся, с чего Чаки нанял такой кусок говна, как Рокко Туччи, вместо того чтобы прийти самому.
Но он приучился не полагаться на логику, когда имел дело с умниками. Они могли выкинуть что угодно: ублюдки мочили собственных братьев, детей, один капо даже убил хомяка своей шестилетней дочки молотком, потому что колесо в клетке слишком громко дребезжало. Никогда не знаешь, что творится в башке таких людей.
И они были скользкими сволочами. Клей почти взял Чаки с год назад, связав пару дилеров в Южном Бронксе с семьей Мерулло. Но 11 кило героина вдруг сделали Бруклинский твист и исчезли к концу дня. Клей догадывался, что это случится, но думал, что у него будет больше времени. Факт, что пропажа случилась так быстро, доказывал, что у Чаки люди не только в департаменте, но даже в команде Клея.
Ну и как с такими бороться?
Это надо просто пережить и вынести урок. Следишь за братьями-офицерами, запоминаешь, кто покупает новую тачку каждые восемь месяцев, у кого две шлюхи в десятиэтажном доме на западной стороне. И принимаешь решение, кто будет прикрывать тебе задницу, когда приволочешь ее к порогу семьи Мерулло.
Никто.
Он свернул к Саратоге слишком быстро. Задел «лежачего полицейского», и Каприче скакнула, как бешенная, будто переехала меридиан. Клей резко крутанул руль и вернул переднее колесо на дорогу. Челюсть клацнула так, что зубы задрожали, рот наполнился металлическим привкусом; вспомнилось, как он носил брэкеты.
Кондиционер все еще работал на полную. Тонкая пленка инея на окнах добавила миру немного голубой глазури, но холод не мог заглушить зловоние. Он остановился у магазина, чтоб взять еще специй и ароматизаторов и разложить их по машине.
Отец Клея водил его в такие магазины, когда ему было лет 18 или 19, попить пива после ипподрома, и говорил о полиции.
Папа пытался рассказать неприглядную правду обо всем, что он повидал за годы службы, уложить все в короткий, важный рассказ, который вспомнится, когда придет время. Клей часто думал, что они были слишком пьяны и расстроены из-за скачек, чтобы действительно серьезно говорить в эту тему. А жаль.