А мне, представьте, не смешно! отрезал Перфилов. Меня ищут убийцы, а теперь еще и родная милиция только и ждет, как бы запихать меня в кутузку. Мне совсем не смешно, господин опер!
Водка начинала забирать Перфилова, и язык у него уже слегка заплетался. Гуров это заметил, но виду не подал.
Геннадий Валентинович, проникновенно сказал он. Уверяю вас, это заблуждение. Никто не собирается сажать вас в кутузку. Следствие нуждается в ваших показаниях. Очень нуждается. Но ни у кого даже мысли не возникает, что вы причастны к убийству.
Я вам не верю, заявил Перфилов.
Это ваше право, согласился Гуров. А все-таки на досуге подумайте. Вечно так продолжаться не может. Рано или поздно вас найдут. И хорошо, если мы найдем первыми. Понимаете, о чем я? Кстати,
должен вам сообщить по постановлению городской прокуратуры на вашей квартире сейчас производится обыск. Дело в том, что вы оказались полностью правы кто-то сильно вами интересуется. Настолько сильно, что перевернул ваше жилище буквально вверх дном. Кстати, может быть, подскажете, что эти люди у вас могли искать? Сразу скажу, что это не ограбление, потому что ни деньги, ни ценные вещи, похоже, не тронуты
Несмотря на опьянение, Перфилов был ошеломлен.
Я не знаю, чего им от меня нужно! Я сто раз это уже говорил! выкрикнул Перфилов и вдруг, сообразив, прошептал в ужасе: Так, значит, они и правда ждали меня дома?.. А я ведь мог их не заметить! Какой кошмар!
Это еще не кошмар, Геннадий Валентинович, назидательно заметил Гуров. Кошмар произошел на квартире вашей знакомой. И мы с вами должны сделать все, чтобы этот кошмар не повторился.
И вы И вы правда роетесь сейчас у меня дома? подозрительно спросил Перфилов. А по какому праву?.. Хотя что я говорю! горько засмеялся он. Сейчас у вас все права А я человек вне закона, изгой, можно сказать
Вы заговариваетесь, Геннадий Валентинович! строго оборвал его Гуров. Я понимаю, что вы человек творческий, но у нас с вами разговор деловой, и давайте вести его по-деловому, без эмоций! Скажите, когда мне вас ждать? Как разумный человек вы должны понимать, что иного выхода у вас нет. Итак, когда?
Я подумаю! буркнул Перфилов и положил трубку.
Он был порядком смущен и сбит с толку. Теперь еще на него свалился и обыск на квартире. Мысль о том, что в его доме хозяйничают посторонние люди в мундирах, покоробила его и напугала. В этот момент он действительно почувствовал себя изгоем, щепкой, которую несет безжалостный грязный поток.
Какому дьяволу пробормотал он, протягивая руку к бутылке и глядя остановившимися глазами в пустое окно. Какому дьяволу я перешел дорогу, хотел бы я знать
Он наклонил горлышко, и водка с плеском полилась в стакан. И одновременно с этим звуком из прихожей донесся мелодичный щелчок открывающегося замка.
Перфилов не сразу обратил на него внимание и с некоторым запозданием повернул непослушную голову. За спиной у него стояли два незнакомых человека. Просто стояли и смотрели на него злыми глазами.
Глава 6
В общем, эта информация мало что могла прояснить Гловацкой уже не было в живых. Но фотограф Сергей назвал Гурову еще несколько человек, которые могли считаться близкими приятелями Перфилова, и это уже было кое-что. Правда, в основном это были фамилии и прозвища, а также какие-то почти безликие Ленки, Татьяны и Анжелы, о которых Сергей имел только приблизительное представление, но все-таки он сообщил Гурову два телефонных номера, которыми тот и решил в самое ближайшее время заняться.
Он вернулся в главк и уже собирался позвонить некоему Видюнину, рекламному агенту, работавшему на одной из местных телевизионных студий. По словам Сергея, Перфилов частенько проводил время в обществе этого человека. Однако здесь Гурова ждал неприятный сюрприз сотовый телефон Видюнина не отвечал, а на студии ему ответили, что Видюнин находится в больнице, потому что вроде бы сломал ногу. В какой больнице обосновался Видюнин, никто Гурову ответить не мог. Приходилось все начинать сначала.
Но тут вернулся Крячко. Он уже побывал в офисе, где работала Гловацкая, и кое-что выяснил.
Там, конечно, все в шоке, сообщил он. Гловацкую ценили как работника и как женщину. По-моему, половина мужчин в фирме были в нее слегка влюблены. По секрету мне сказали, что у нее когда-то был роман с шефом, Ивановым Виктором Леонидовичем. Это такой представительный человек лет пятидесяти, довольно моложавый, из таких, что нравятся женщинам. Он, разумеется, ничего такого не подтверждает, говорит, что женатый человек и вообще на работе занимается только работой. Но чувствуется, что смерть Гловацкой для него нечто большее, чем потеря ценного работника.
А как он физически? поинтересовался
Гуров. Мог он убить женщину голыми руками, как ты думаешь?
Ну, вообще-то, мужик крепкий, ответил Крячко. Но, честно говоря, представить его в роли убийцы трудно. Чрезвычайно уравновешенный и рассудительный мужчина. К тому же его роман с Гловацкой, если верить слухам, закончился уже два года назад. После этого между ними сохранялись ровные дружеские отношения. Никаких разборок и истерик, все по-европейски.