Все стихло, я поднялся. Достал свое служебное удостоверение, поднял повыше и представился: «Уголовный розыск!» Люди услышали: кто с благодарностью, а кто с боязнью восприняли мои слова, но остались на своих местах ехать дальше.
Майка на моем подопечном местами была порвана, выглядел, лежа на полу, он совсем не так, как час назад, когда ходил героем. Что куда подевалось?
Здесь же подошел средних лет мужчина в форме, помощник машиниста, при обходе электропоезда. Я объяснил ему, что произошло, и попросил сообщить в линейную милицию, чтобы к нашему приезду на конечную станцию прислали наряд ППС для задержания этого лица, и указал на лежащего «длинного». Далее я взял данные некоторых свидетелей случившегося. Люди охотно мне помогли, так как видели во мне своего защитника. А это разве грех мне помочь: ведь я им тоже помог в безопасности и спокойствии доехать.
Минут через пятнадцать-двадцать мой подопечный зашевелился на полу, начал руки освобождать от ремня. Пришлось ему добавить и покрепче завязать руки. Так он и пролежал лицом в пол, не шевелясь, до приезда на вокзал. Не знаю, сообщил ли машинист дежурному ЛОВД, о чем я просил, но по прибытии электрички к нам никто не подошел, и люди молча переступали через «длинного» и выходили из вагона. Даже те, кто был с ним в одной компании, не подошли и не поинтересовались его самочувствием. Вот такие у него попутчики-друзья. Кому-то ты нужен!
Последними вышли мы с напарником, а наш попутчик остался на полу, но уже со свободными руками, ремень-то мне еще пригодится. Теперь мы знали, что он искал. Он искал приключений и нашел то, что хотел, и жизнь это подтвердила, наверное, каждому и не раз. А наряд не прибыл к нам, потому что не было на данный момент свободных милиционеров, все были при деле. Вот так бывает.
Особо опасный
Вокзал по площади огромный, и пока его обойдешь и просмотришь пассажиров и прилегающую территорию, потребуется
не один час. Двоих своих помощников Николая Федину и Володю Талапова я направил по маршруту обхода, а сам решил постепенно осмотреть все. Народу не скажешь, что мало, но и не полный вокзал пассажиров, а так средне: Приезжие спешат быстрее в город, домой, а отъезжающие скорее устроиться на ночлег в вагон. В общем, скопиться толпе этот круговорот не дает, да и дело к вечеру, то есть люди не задерживаются торопятся, пока городской транспорт действует, и никто никак не желает в вокзале остаться на ночь. В очередной раз позвонив в «контору» и доложив, что у меня все в порядке, я получил важную и срочную ориентировку на особо опасного бежавшего преступника.
Колония находилась не в таких столь отдаленных местах, как пишут в книгах, а всего лишь в ста километрах отсюда, куда ходят и поезда, и электрички. Следовательно, бежавший опасный преступник может появиться здесь буквально через два часа, а пока все это передавалось и устанавливалось, времени осталось даже меньше. Я ориентировал своих и попросил усилить внимание при обходе. Бежавшему двадцать семь лет, под сто восемьдесят ростом волосы темные. Без особых примет. По характеру дерзок. Одет легко, не по сезону: легкая светлая ветровка, джинсовые брюки и черные кроссовки. Направляется на юг, то есть будет стараться сесть на поезда южного направления. Все эти поезда я взял на учет и все кассы, где продают билеты на поезда дальнего следования, стал контролировать поочередно. И вот в очередной раз, просмотрев пассажиров в верхних кассах, я спустился в зал на первый этаж и сразу же заметил его. Встал в очередь и стал наблюдать за ним. Он и одет не по погоде и ходит нервничает от кассы к кассе, что-то спрашивает, снова подходит. Видно, что у него что-то не получалось, а быть на виду (хотя в зале было несколько десятков человек) он не хотел. В руках у него был полиэтиленовый пакет, который он налегке перекладывал из руки в руку. Заметно было, что он нервничает.
Сам я несколько заволновался, терять его из вида нельзя, не проверив даже документов. И внешность бывает обманчива, и бывают в жизни совпадения. Но не тороплюсь, мой подопечный может вспылить, и тогда с ним будет посложнее. Хотелось бы без «боя» и по моему сценарию, но и времени на раздумье у меня нет. Нет пока и помощи. Себя я не считал слабаком, служа на пограничном корабле, любил и гирькой побаловаться, и с турником был на «ты». Решать нужно быстро, иначе уйдет, и ищи потом ветра в поле. Подхожу к нему, на лице спокойствие: «Здравствуйте! Сотрудник уголовного розыска! Прошу предъявить документы!» Вижу, он не ожидал, растерялся и начал мямлить что-то о недалеко живущей родне и о том, что паспорта у него с собой нет. И он не собирался их даже и брать, так как зачем они ему, ведь мы все нормальные люди, да и билеты на поезда продавались просто так.
Но я ему объяснил, зачем документы на вокзале, и попросил пройти со мной до выяснения его личности в дежурку ЛОВД. «После моей проверки, если все нормально, поедете дальше», пообещал я ему. Вижу, что он пока владеет собой, старается унять нервы, пытается понять, как себя вести со мной, и отгоняет мысль, что «влип». Я ему в этом помогаю вежливым обращением, и мы выходим с вокзала в темный переулок в направлении дежурки.