Несколько мгновений Софи растерянно моргала.
Ну что ж. Я сохраню свой список при себе. Но мне кажется, тебе стоит хотя бы подумать об альтернативе
Нет, твердо сказала я и, чтобы смягчить мой резкий тон, поспешила добавить. Но спасибо. Как ты помнишь, когда мне прокалывали уши, я упала
в обморок. Я хочу быть без сознания примерно с восьми месяцев и до того момента, когда ребенок начнет спать всю ночь, не просыпаясь.
По лицу Софи промелькнула таинственная улыбка.
Думаю, тебя ждет сюрприз.
Я уже собралась заспорить, но тут к столу вернулась моя мать. Официант наконец решился-таки подойти к нам еще раз со стаканом воды и корзинкой хлеба. Игнорируя недоуменные взгляды моих обеих соседок по столу, я намазала маслом кукурузный хлеб и вновь повернулась к Софи.
Хотела заранее предупредить тебя, что тебе позвонит детектив Томас Райли и станет расспрашивать про историю моего дома на Трэдд-стрит и Вандерхорстов. Я сказала ему, что ты эксперт.
Софи нахмурила брови.
Не имею ничего против, но почему?
Прежде чем ответить, я сделала глоток сладкого чая.
Похоже, что работы с фундаментом обнажили не только старые кирпичи и раствор.
Вытаращив глаза, Софи подалась вперед, словно старатель, который только что нашел золото.
Что? спросила она почти благоговейным тоном.
Останки младенца. И что-то похожее на крестильное платьице и кружевной чепчик мы пока не получили окончательного заключения. Мать наклонилась вперед и шепотом добавила: Мелли слышала детский плач, и не очень приятный призрак дал о себе знать.
Джозеф Лонго? прошипела Софи.
Я покачала головой.
Нет. Он определенно ушел. Это кто-то другой. Кто-то, кто был разбужен, когда останки ребенка были найдены.
Значит, они связаны между собой, сказала Софи почти себе самой.
Мы тоже так думали, добавила моя мать, вытирая салфеткой уголки рта.
А вчера на чердаке произошел небольшой инцидент.
Инцидент? переспросили они в унисон.
Колыбель, которая до этого была погребена под тяжелой мебелью и ящиками, была передвинута на верхнюю ступеньку лестницы.
Колыбель? спросила Софи, прищурившись. Она сделана из черного ясеня с закрученными шпинделями и полозьями в форме эгреток?
Я в упор посмотрела на нее.
Да, точно. Откуда ты знаешь?
Потому что в конце прошлого семестра я была в Чарльстонском музее с группой моих студентов и видела ее там. Она называлась «колыбель семьи Вандерхорстов». В городе так много Вандерхорстов, что я не смогла сказать, принадлежала ли она твоим.
Они не мои, поправила ее я. Но это действительно похоже на ту самую колыбель. Вдруг, когда их покупали, была акция «две по цене одной», пошутила я, намазывая маслом новый кусок хлеба. Когда Софи упомянула о второй колыбели, в моем горле мгновенно застрял холодный комок страха, и мне срочно требовалось поднять настроение, чтобы не потерять аппетит.
Может быть множество причин, почему их две, сказала Софи. Вероятно, нам стоит совершить экскурсию, чтобы это проверить. Вдруг что-нибудь прояснится.
Она за стеклом? спросила моя мать.
Я с удивлением посмотрела на нее.
Ты ведь не станешь это трогать, верно?
Она была той, кого люди называли «сверхчувствительной». Ей было достаточно прикоснуться к вещи, чтобы пообщаться с призраками тех, кому та когда-то принадлежала. Правда, последние два раза этот дар едва не убил ее.
Я могла бы, если это способно помочь. Хотелось бы, по крайней мере, на это взглянуть.
Вы и Софи можете пойти. Как вы знаете, я не хожу в музеи.
Мать и Софи понимающе кивнули, отлично зная, что мое отвращение к музеям не имеет ничего общего с неприязнью к истории в большей степени виной тому упрямые призраки, которые никак не желали расставаться с любимым платяным шкафом. Или колыбелькой.
Официант принес наш заказ. Жадно набросившись на мою тарелку риса с креветками, я вновь повернулась к Софи.
Как бы то ни было, я сказала детективу Райли, что ты эксперт по Вандерхорстам и моему дому, но ему нужно подождать, пока ты не вернешься из свадебного путешествия. Даже если велась какая-то нечестная игра, думаю, преступникам это сошло с рук, и никаких арестов не последует.
Несомненно. Наморщив лоб, Софи замерла над своей вегетарианской тарелкой и погрузилась в задумчивость. У тебя есть мысли на тот счет, как долго там находились останки?
Нет, сказала я. Они пытаются определить это сейчас. Почему?
Мне нужно покопаться в моих файлах, но я знаю, что примерно в середине девятнадцатого века в доме был произведен ремонт. Если бы я хотела что-то спрятать, причем так, чтобы никто этого не нашел, проще всего было заложить это нечто кирпичом в фундаменте дома.
Я с растущим беспокойством посмотрела на Софи. Не скажу, что находка останков ребенка в фундаменте моего дома стала для меня неожиданностью,
но тот факт, что кто-то намеренно или даже злонамеренно спрятал их там, заставил меня зябко поежиться.
Софи сделала длинный глоток воды.
Я это изучу и дам вам знать. Она на мгновение замерла, размышляя. Зачем кому-то понадобилось прятать тело мертвого младенца?
Мы все молчали, взвешивая возможности, и ни одна из них нас не вдохновила.