По воздуху, горячему и сухому, плыли перешёптывания. Теперь все смотрели на меня иначе. Сомневаюсь, что у кого-то ещё возникнет желание коснуться меня без разрешения. В их взглядах было недоверие направленное теперь на Волунда, того, в чью силу они до этого безоговорочно верили.
И он это заметил.
Ран шаркал по песку, будто пытался затоптать остатки теней. Я едва заметно усмехнулась. Он это увидел и замер на месте.
А вот Волунд всего лишь поправил свой шарф.
Хорошо. Хорошо, сказал он вслух, принуждённо спокойным тоном. Словно всего несколько секунд назад не просил меня остановиться. Несомненно, ты та самая, достойная титула. Но насчёт пророчества? Это ещё предстоит доказать.
Я нахмурилась, и фей продолжил:
Инис Файл веками ждал подходящего знака, чтобы сделать решающий шаг. Чтобы привести в действие тщательно выстроенные планы. Чтобы вернуть то, что наше по праву. Аниса лишь первая фигура в игре. Он махнул рукой на город из красного камня у себя за спиной. А твой поступок, когда ты вытащила меч, запустил всё. Благодарю тебя, Аланна. Добро пожаловать в моё королевство как Инициатор Перемен. Уверен, нам будет о чём поговорить.
Я всё это начала? Я Инициатор Перемен?
Я оглянулась. Не понимала. Совсем.
Мэддокс тоже выглядел озадаченным. Напряжённым.
Волунд прибыл на паланкине герцогов Хайфайд. Они никогда бы добровольно не отдали его сидху.
Дороги к городу были пусты.
Он называл себя королём. А Ран принцем.
То самое гнетущее предчувствие снова нахлынуло, как бурная волна. Тяжёлая, мутная, словно песок в воде. Меня скрутило изнутри.
«В конце концов, ты сделала это. Надеюсь, ты готова ко всем последствиям».
Почему-то именно сейчас в памяти всплыли слова Фионна. Что же произошло в Анисе?
Волунд вернулся к паланкину.
Пойдёмте, окликнул он нас бодро. Глаза снова стали безжизненными. Вы устали. И никто не посмеет сказать, что король Волунд Ночная Роса не умеет встречать гостей.
Глава 9
Аланна
Аниса и убежище, и проклятие.
Народная
поговорка
Чем ближе мы подходили к воротам Анисы, тем отчётливее я ощущала, что внутри нас ждёт нечто ужасное.
После того, как я побывала в Кранн Бэтахд, внутреннее тянущее ощущение стало для меня безошибочным знаком: там будет смерть.
И в этот момент, идя рядом с Мэддоксом, я чувствовала, как чьи-то древние, ядовитые руки копаются у меня в животе, дёргают, щиплют.
Я была одновременно притянута к городу и отторгнута им.
Волунд и его свита шли метрах в десяти впереди. Гвен, Веледа, Сейдж и остальные с повозками уже двинулись следом. Солнце огромное и нестерпимое, казавшееся куда более тяжёлым, чем обычно, висело у нас слева. Судя по расположению, мы находились в юго-западной части Гибернии. День клонился к закату.
Тело Мэддокса всё сильнее напрягалось. Я ощущала это по тому, как менялась температура воздуха вокруг нас.
Он расширял ноздри, а зрачки сужались в едва заметные щёлочки в золотом фоне глаз.
Что такое?
Пахнет смертью, прорычал он.
Я затаила дыхание.
Я тоже это почувствовала.
Он метнул в меня острый взгляд, но я отрицательно качнула головой. Не здесь. Пока нет.
Его пальцы сжались в кулаки. И в очередной раз, посреди всей этой гнили, я спросила себя: почему он до сих пор держит такую дистанцию между нами?
Мы прошли мимо развилок и песчаных указателей, указывающих направления для путешественников. На каждом были вырезаны названия и символические изображения.
Под Хелглаз горная гряда, ставшая для меня почти родной.
Гримфир группа низких зданий, окружённых круглой стеной.
Эйре дворец с его шпилями.
Илька самый крупный город южного Эремонха, с равнинами и полями.
Я помнила, как в Реймсе торговцы платили жалким бродягам, чтобы те тащили товары на запад, не довозя их сами. Там даже существовала ассоциация отчаявшихся мужчин и женщин, которые становились «вьючными» и пересекали Вармаэт туда-обратно. То, что платили выжившим, называлось «обугленные деньги».
Я чуть не пошла туда работать в десять лет.
Была такой истощённой, что у меня вечно мёрзли руки и ноги, и я начала терять память. Мать обитала в домах утех, и я почти её не видела.
К счастью, работа нашла меня за несколько дней до того, как я всерьёз обдумала тот путь.
Городские ворота охраняли две исполинские статуи в честь королей Нессия. Они были такого же роста, как и стена, и высечены из гранита.
Справа Сокрушитель Костей, вечно изображённый с ногой, поставленной на черепа сидхов, как завоеватель. Его правление было посвящено стиранию памяти о Триаде и её созданиях. Храмы, деревни, мосты, украшения, символы всё уничтожалось.
Слева Луахра, в длинных юбках и короне с тремя рогами. Та самая королева, что заключила союз с Теутусом, объединив людей и демонов. Теутус пообещал ей трон всей Гибернии, защиту и оружие из гематита. Она принесла клятву вечной верности за себя и своих потомков.
И так оно и вышло.
Я перевела взгляд на Рана, который шёл на почтительном расстоянии, явно следя, чтобы мы не отстали от паланкина. Он смотрел на статуи с древней, ледяной ненавистью.
Вдруг я услышала короткое птичье щебетание и подняла голову ища взглядом птицу.