Папа, ты уже второй раз меня так называешь, говорит она. И мне это нравится.
Дорогая?
Она кивает с улыбкой. Затем хмурится.
А это не так, ладно! Почему бы тебе не оставить ее, как это сделал мой отец?
Какой шокирующий вопрос. Полагаю, я задавал себе этот вопрос несколько раз.
Думаю, все, что я могу сказать, это то, что меня воспитали не сдаваться.
Ну, папочка, ее воспитали так, чтобы любой мужчина захотел сдаться, говорит она. И я думаю, что если сдаться это то, что нужно для счастья, то ты должен это сделать.
Я свистнул.
Ух ты, говорю. Я не ожидал такого разговора. Я могу признаться тебе в этом.
Она краснеет и говорит:
Ну, я перестану тебя беспокоить по этому поводу. Она внезапно обнимает меня, и я чертовски надеюсь, что она не чувствует моей эрекции. Затем она целует меня в щеку и шепчет мне на ухо:
Но ты заслуживаешь счастья, папочка.
Клянусь, я едва могу думать. Такое ощущение, что эта девушка собирается вызвать у меня ишемическую болезнь сердца, потому что моя кровь течет по моим венам. Я чувствую жар по всей коже, и мне кажется, что я вот-вот развалюсь. По сути, чтобы дать себе возможность передохнуть, я говорю:
Позволь мне показать тебе твою комнату. Если хочешь, можешь принять душ, а потом мы начнем фильм. Как это звучит?
Она хихикает, как маленькая девочка, и говорит:
Пижамная вечеринка!
Я усмехаюсь и говорю:
Хорошо, если хочешь.
Я привожу ее в комнату, которую приготовил для нее, и, оказавшись там, понимаю, что комната выглядит ужасно и безлично. Я решаю купить для неё украшения и, возможно, мягкую игрушку. Она заслуживает того, чтобы чувствовать себя как дома, а не в номере мотеля или где-то в этом роде.
Она ставит чемодан на кровать и говорит:
Можно использовать ящики для моих бумаг и книг?
Я могу подарить тебе книжную полку, отвечаю я. А что насчет твоей одежды?
Она улыбается.
Разве ты не помнишь? У меня нет никакой одежды, только несколько униформ.
Я смеюсь и говорю:
Хорошо. Мы изменим это завтра. Ты тоже можешь распаковать вещи завтра, чтобы у тебя была книжная полка, и ты могла положить вещи туда, где они обычно окажутся. В ванной уже должно быть полотенце.
Хорошо, папочка, весело говорит она.
У меня такие чертовы неприятности. Я могу легко проиллюстрировать, в каких проблемах я нахожусь.
На самом деле мне приходится бороться
с самим собой, чтобы держаться подальше от коридора и не пытаться увидеть её обнаженной по дороге в душ.
Да, гора неприятностей.
Глава четвертая
Одри.
Я думаю, что нарушаю какую-то условность, одеваясь так, как я есть, или, наверное, раздеваясь. Первое, что говорит папа, когда видит, что я выхожу из коридора, это то, что завтра он отвезет меня в магазин за одеждой.
О, он говорит это в хорошей форме. Он говорит:
Я понимаю, что у тебя, вероятно, есть только школьная форма. Ты купила эти джинсы и футболку в аэропорту?
Когда я киваю, он говорит:
Завтра, если ты позволишь, я отвезу тебя за одеждой.
Я думаю, что носить ночную рубашку, которая доходит мне до бедер, и просто трусики в качестве наряда это не то, что делает взрослая падчерица, когда она остается наедине со своим отчимом. Я почти спрашиваю, нужно ли мне меняться, но, честно говоря, если я ошибаюсь, то не хочу показаться какой-то неопытной дурочкой.
Это очень мило, папочка! говорю я взволнованно. Я немного переусердствую, чтобы скрыть свою нервозность по поводу своей одежды. Я имею в виду, что я училась в школе для девочек, и это был довольно типичный способ для всех нас одеваться и проводить время вместе. Я подбегаю и обнимаю его, а затем целую в щеку. Поцелуи в щеку не являются неуместными, не так ли?
Конечно, мне начинает хотеть делать с ним неподобающие вещи!
Я сажусь и говорю:
Какой фильм ты хочешь посмотреть?
Ты можешь выбирать, говорит он. Он протягивает мне пульт дистанционного управления и показывает, как выбрать фильм. Я пролистываю некоторые и останавливаюсь на одном только по той причине, что он кажется сексуальным.
Это нормальный? спрашиваю я.
Конечно, говорит он. Я понимаю, что это тот фильм, который нельзя смотреть ребенку, и это в значительной степени означает тот фильм, который никогда не будет показан в Willow Branch, даже для взрослых студентов и сотрудников. Тем не менее, здесь, в реальном мире, в этом нет ничего странного.
Меня пугает стук в дверь. В итоге я снова хватаю его за бедро, на этот раз в некоторой панике. Он усмехается и говорит:
Всё в порядке, дорогая. Это просто пицца.
Я расслабляюсь, и когда он встаёт, я думаю о том, какой он привлекательный. Дело не только в моей неопытности. Он высокий и мускулистый. У него очень красивая попа! Конечно, я должна признать, что никогда не знала, что делает задницу красивой, пока не увидела его в этих штанах. Мгновение спустя я откусываю кусок пиццы и изумленно шепчу:
О! Ох, папочка
Тебе нравится это?
Это самая невероятная вещь, которую я когда-либо пробовала, говорю я.
Ты никогда раньше не ела пиццу?
Ничего подобного, папочка.
Это даже не очень хорошая пицца, Одри, говорит он со смехом. Если хочешь, завтра, когда мы будем делать покупки, я отвезу тебя куда-нибудь поесть хорошей пиццы.