Все прошло как по маслу. Стэнли, с его наглостью и умением втираться в доверие, без труда завладел вниманием мистера Тренчарда, и тот, увлеченный какой-то скабрезной историей, которую Донован ему нашептывал, отошел с ним к буфету с напитками. Вивиан, выждав момент, когда на нее никто не смотрел, быстро выскользнула из зала и, стараясь не привлекать внимания, поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж.
Коридор был пуст и тих. Лишь приглушенные звуки музыки доносились снизу. Дверь в кабинет Тренчарда, обитая темной кожей, была не заперта. Вивиан на мгновение замерла, ее сердце гулко стучало в груди. А что, если ее поймают? Что тогда? Но отступать было поздно. Она осторожно толкнула дверь и скользнула внутрь.
Кабинет был огромен и обставлен с той же тяжеловесной, показной роскошью, что и весь дом. Массивный письменный стол из красного дерева, заваленный бумагами, огромные книжные шкафы, кожаные кресла, тяжелые бархатные портьеры на окнах. Вивиан быстро огляделась. Где он мог хранить свои тайны? В сейфе? В потайном ящике стола? Времени было мало. Она бросилась к столу, начала быстро перебирать бумаги, заглядывать в ящики. Ничего. Лишь деловые контракты, счета, письма
Вдруг она услышала шаги в коридоре. Тяжелые, мужские шаги, приближающиеся к кабинету. Сердце ухнуло куда-то вниз. Неужели Тренчард? Или охрана? Она в панике огляделась. Спрятаться было негде. Кроме кроме глубокой оконной ниши, задернутой тяжелой бархатной портьерой. В тот же миг дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Стэнли Донован, бледный, как полотно.
Харпер! Уходим! Быстро! Кажется, нас заметили! прошипел он. Но было поздно. Шаги в коридоре становились все громче. Сюда! Стэнли схватил ее за руку и почти силой запихнул в оконную нишу, успев задернуть за ними тяжелую, пыльную портьеру за мгновение до того, как в кабинет кто-то вошел.
Они стояли в тесном, темном пространстве, почти прижавшись друг к другу, затаив дыхание. Вивиан слышала, как гулко стучит ее собственное сердце, и как тяжело дышит рядом Стэнли, от которого все так же несло перегаром и чужими духами. Она чувствовала его горячее дыхание на своей щеке, его руку, которая почему-то все еще лежала у нее на талии.
Кажется, пронесло, прошептал он ей на ухо, его голос был хриплым и каким-то странно возбужденным. Его рука на ее талии сжалась сильнее, а другая легла ей на плечо, притягивая к себе. А ты, Харпер, я смотрю, настоящая тигрица, а не бостонская фиалка. Люблю таких горячих штучек.
Он попытался поцеловать ее, его губы, влажные и пахнущие виски, коснулись ее щеки. Вивиан отшатнулась, ее лицо вспыхнуло от гнева и отвращения.
Уберите от меня свои руки, Донован! прошипела она, пытаясь вырваться из его объятий. Сейчас же!
Но он лишь рассмеялся тихим, неприятным смешком и прижал ее к себе еще сильнее.
Да ладно тебе, Харпер, не ломайся. Мы же с тобой одна команда, а? Немного развлечемся, пока там он кивнул в сторону комнаты, никого нет. Ты же не думаешь, что я поверил в твою сказочку про «улики»? Просто хотела пощекотать себе нервы, да? Ну так я тебе помогу
Его наглость, его пошлость, его уверенность в собственной неотразимости все это вывело Вивиан из себя. Ярость, которую она так долго сдерживала, вспыхнула в ней с новой силой. Она резко оттолкнула его от себя, так сильно, что он, не ожидавший такого отпора, отшатнулся и едва не упал.
Да как вы смеете, мерзавец! выкрикнула она, уже не заботясь о том, что их могут услышать. Она рванула на себя тяжелую портьеру, собираясь выскочить из этой унизительной ловушки, и замерла на месте, словно громом пораженная.
В кабинете, освещенном ярким светом хрустальной люстры, стояли двое. Один хозяин дома, Алоизиус Тренчард, высокий, полный мужчина с багровым от гнева лицом и маленькими, злыми глазками. А рядом с ним, опираясь на элегантную трость, стоял Николас Сент-Джон.
Его янтарные глаза, холодные и непроницаемые, смотрели прямо на нее, и в их глубине было такое выражение смесь презрения и ледяной, почти нечеловеческой ярости, что Вивиан захотелось провалиться сквозь землю. Она стояла,
как приговоренная, не в силах вымолвить ни слова, не в силах пошевелиться, чувствуя, как краска стыда и унижения заливает ее лицо.
Стэнли Донован, выбравшийся из-за портьеры следом за ней, казалось, совершенно не растерялся. Он быстро оправил свой помятый фрак, пригладил волосы и, широко улыбаясь, шагнул вперед.
Мистер Тренчард! Мистер Сент-Джон! Какая неожиданная встреча! затараторил он своим обычным развязным тоном, словно ничего не произошло. А мы тут с мисс Харпер э-э-э осматривали вашу замечательную коллекцию картин. Да-да, мисс Харпер такая ценительница искусства, вы не поверите! Особенно ей понравился вот тот пейзаж с мельницей. Правда, дорогая?
Николас даже не удостоил его взглядом. Он смотрел только на Вивиан. И этот взгляд был страшнее любого обвинения, любого приговора. Вивиан, красная от стыда и унижения, не в силах вынести этого взгляда, опустила голову и, пробормотав что-то нечленораздельное, попыталась проскользнуть мимо них к двери. Но властный голос Николаса остановил ее: