- Да не будет никакого секса, - кричу я зачем-то слишком громко.
Рич издевательски задирает бровь.
- Аля тоже так говорила. Много раз. Я не поверил.
А потом махнув нам на прощанье рукой, захлопнул дверь.
Мы с Итаном несколько секунд смотрим друг на друга, тихо смеемся, а потом он наконец приносит с кухни долгожданный ужин.
Глава 11
Ужин действительно оказывается бесподобным. Хрустящую корочку на утке я съедаю первой, потом расправляюсь с овощами, запивая весь этот гастрономический оргазм красным вином.
Итан наблюдает за моим аппетитом и улыбается.
- Оставь место для десерта, Джес!
- Для десерта? Я не ем десерты!
Неправда. Очень редко я все же себе позволяю Читмил, но это бывает буквально раз в две-три недели, а я совсем недавно ела мороженое.
- А с моих рук?
Засранец нагло задирает бровь, а я вдруг чувствую, что с его рук бы не отказалась.
- То есть ты сам готовил?
- Мы сейчас вместе приготовим. Делов полчаса.
Я оживляюсь.
- Давай. Никогда не готовила десерты.
И это правда. В легких салатах, перекусах и супах я более-менее асс, ну во всяком случае для себя, а вот сладкое никогда не готовила.
Итан рывком поднимает меня с подушки, обнимает за талию и целует в губы.
- Тогда я буду у тебя первым!
Мы принимаемся за тесто для капкейков. Кажется, я теперь поняла для чего он это затеял. При каждой удобной возможности, мужские руки оплетают меня сзади и помогают то взбивать тесто, то отмерять нужное количество сахара и муки. И самое интересное все на глаз. Я без мерного стаканчика в жизни бы не отмерила нужное количество ингредиентов.
- Ты специально предложил мне готовку? Раз не получилось на катке, решил компенсировать объятия на кухне? улыбаясь, наблюдаю за тем, как он разливает по формочкам тесто.
Не знаю почему, но мне нравится следить за покрытыми выпирающими венами руками, умело орудующими кухонной утварью. И ведь теперь у меня даже язык не поворачивается назвать это дело «женским». На самом деле это даже возбуждает. Такое, казалось бы, утонченное занятие, но сама мысль о том, что для меня готовит мужчина заставляет бабочек ютиться в животе.
- Естественно! нахал даже не отрицает, - Тем более тебе самой это нравится!
Я фыркаю, хотя на самом деле отрицать глупо. Мне действительно нравится его настырность и внимание. Уверенность,
с которой он прет вперед, не взирая на ограду, которую я выставила вокруг себя. При чем делает это так обаятельно, что я не замечаю как рушатся доски этого фантомного ограждения.
Пока пекутся капкейки, мы взбиваем сливочный крем, болтаем о всяких мелочах. Я узнаю о том, что его отец с матерью работали на нашей фабрике, а потом переехали в другой город, а он остался здесь. То, с каким обожанием парень рассказывает о здешней природе и традициях завораживает. Он настоящий патриот этой заснеженной местности и мне по необъяснимой причине уже не так противен мороз и вьюги. Калифорнийское солнце не кажется уже такой голубой мечтой, а возвращение домой вдруг теряет ореол самого желаемого. Это волшебство чистой воды - вот так проникнуться местностью только по рассказам другого человека.
- Я тебя обязательно свожу на нашу знаменитую гору. Ты обязана там побывать.
И я соглашаюсь. Вот так просто. Еще пару дней назад я бы вертела носом, а сейчас понимая, что на самом деле у нас не так уж и много времени друг для друга, мне хочется провести его вместе с этим жизнерадостным наглецом. Так зачем сопротивляться тому, чего требует нутро?
Духовка звонком извещает нас о том, что капкейки готовы и достав эти шесть штучек чистого блаженства, приготовленного собственными руками, мы начинаем украшать их кремом.
- Пробуй! Итан окунает палец в крем и подносит к моим губам, - И честно скажи как тебе!
Я с опаской смотрю на белую густую субстанцию, но пугает меня не она. А сам процесс Но вино в моем организме, или эйфория от происходящего заставляют открыть рот и съесть с кончика его пальца сладость. Кадык на мужской шее дергается, а в глазах вспыхивает опасный огонек.
На моем языке растекается привкус ванили, сахара, корицы и еще чего-то, чего я понять не могу, но знаю точно, что подобного я в жизни не ела. Боже как вкусно.
- Мммм, - мычу от удовольствия, - Еще хочу, - особо не думая над правилами приличия, окунаю палец в крем сама и слизываю.
Боже, это невероятно. Мои рецепторы вопят о ни с чем несравнимом блаженстве, пока я, закрыв глаза наслаждаюсь феерией вкуса.
- Что это? разлепляю веки и натыкаюсь на прищуренный взгляд Итана, которым он смотрит на меня.
- Секретный ингредиент! его голос осип, пока он дерзко пялится на мои губы. Часто дышит и сглатывает, - нравится?
- Это без лести самое вкусное, что я когда-либо ела, - заслужил правдивый комплимент. Он действительно Бог в сфере кондитеров.
И вот этот Бог протягивает руку к моей губе, проводит по ней, стирая крем, которым я, по всей вероятности, испачкалась и отправляет кончик большого пальца мне в рот. Я замираю, загипнотизированная темным взглядом, но губы приоткрываю. Теперь уже обращаю внимание не на вкус крема, а на то, что это действие означает. Под кожей разносится табун волнительных импульсов, стоит его коже соприкоснуться с моим языком. Боже как это откровенно. Я бы возможно подумала над тем, что творю, зная его всего несколько дней, но времени на раздумия не так уж и много. В моем арсенале пара недель, после которых самолет высадит меня около побережья Тихого океана, оставляя позади все это Рождественское волшебство. А я не хочу потом всю жизнь вспоминать Итана и думать надо тем, что могла бы провести самые незабываемые дни в моей жизни именно с ним, но под градом принципов и моралей не сделала этого.