Мне уже лучше, сообщил он.
Грейс поспешила к нему.
Тедди, что произошло? спросила она, сев на край его постели. У тебя температура?
Тедди отвернулся. Незаживший шрам казался особенно ярким на фоне его побледневшего лица.
Меня вырвало, сказал он. А теперь я чувствую себя хорошо. Честно.
Передок его ночной рубашки был и вправду испачкан, но в голосе мальчика было больше притворства, чем ей хотелось бы слышать от ребенка. Все еще обеспокоенная, Грейс убрала волосы с его лба, чтобы убедиться, что у него нет жара, и обнаружила, что они измазаны какой-то липкой субстанцией.
Тедди, дорогой, что это? спросила она. Думаю, тебе лучше сказать мне.
Он съел дядины конфеты.
Оглянувшись, Грейс увидела Тома, который устроился на соседней кровати, подтянув колени к подбородку.
Конфеты? переспросила она.
Том только пожал узкими плечиками, указав на пол, где стоял старый ночной горшок, извлеченный из-под кровати, где его держали, очевидно, для подобной надобности.
Грейс встала и подняла над ним лампу. Горшок на треть был заполнен бледно-желтой массой, среди которой виднелись сгустки чего-то подозрительно похожего на плавленый сахар.
Или леденцы.
Лимонные.
Грейс прижала ладонь к своему лбу.
Тедди, ты не мог.
Мог, возразил Том.
Ябеда, буркнул Тедди. Ты тоже ел.
Я съел двенадцать штук, отозвался Том. И меня не стошнило.
Грейс повернулась к нему, все еще держа лампу.
А сколько съел твой брат?
Том снова пожал плечами и указал на пустую коробку на ночном столике.
Остальное, просто сказал он.
Грейс поставила лампу и схватила коробку.
О, Тедди, прошептала она. Целую коробку?
Тедди прижал ладонь к животу.
Наверное, мрачно сказал
он. И все вышло наружу.
Грейс снова села на постель.
Том, принеси своему брату чистую ночную рубашку. Она повернулась к Тедди. Иди сюда, я посмотрю, что у тебя с волосами.
Мальчик нагнулся вперед. Светло-русые волосы слиплись вокруг растаявших леденцов, неведомо как попавших в его волосы.
О, Тедди, вздохнула она. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы встать и позволить мне сменить простыни?
Тедди, смирившись с судьбой, выскользнул из постели.
К счастью, вымазанной оказалась только подушка. Видимо, мальчик заснул с леденцами во рту. Грейс с трудом сдержала смех, вспомнив ужас леди Аниши при виде целой коробки леденцов, которую купил Рутвен. Видимо, она предчувствовала размеры бедствия.
Тедди, казалось, прочитал ее мысли.
Вы скажете маме? поинтересовался он с несчастным видом.
Мне придется, дорогой, отозвалась Грейс. Она твоя мать, а ты очень болен.
Я уже выздоровел, возразил он с тяжелым вздохом.
Грейс приложила ладонь к его лбу и не обнаружила жара. Мальчик, похоже, действительно пришел в себя. Но в комнате было прохладно, а камин погас.
Она быстро сменила наволочку и протерла лицо Тедди.
Пойдем в кухню, сказала она, взяв его за руку. И попробуем вытащить эти липучки из твоих волос.
Рука об руку они проследовали по коридору и спустились вниз. Дверь одной из комнат была неплотно прикрыта, и из щели струился свет. Это был кабинет Рутвена, где Грейс еще ни разу не была. Когда они проходили мимо, дверь приоткрылась и одна из кошек выскользнула наружу.
Внутри на кожаном диване полулежал Рутвен в облаке дыма. Его глаза были полузакрыты. На столике перед ним стоял поднос с графином и пустым бокалом. Облаченный в свободную рубаху и белые штаны, он казался полностью расслабленным.
Грейс быстро протащила Тедди мимо, распознав наконец запах, исходивший порой от сюртука Рутвена. Похоже, не только Тедди злоупотреблял сегодня вечером, и кое-чем куда менее безвредным, чем леденцы.
Дядя Эдриен опять выглядит странно, прошептал Тедди, когда они двинулись дальше.
Ш-ш, предупредила Грейс. Он устал. У него много забот. И он тоже, если верить его сестре, страдает бессонницей, что, возможно, объясняет усталость, написанную у него на лице.
В кухне она посадила Тедди на кухонный стол и стянула с него ночную рубашку. Здесь было значительно теплее, чем наверху.
Ты не должен бояться своего дядю, сказала она, бросив рубашку и липкую наволочку в корзину для грязного белья. Он просто не выспался.
Он никогда не спит, сказал мальчик. И я его не боюсь. Просто вы новенькая. Я подумал, что это вы можете испугаться.
Грейс взяла кочергу и опустилась на колени перед плитой.
Господи, Тедди, сказала она, разворошив затухающее пламя. С чего ты взял, что я боюсь лорда Рутвена?
Мальчик пожал худенькими плечами.
Его все боятся, отозвался он. Кроме меня. И Тома. Но все слуги боятся, кроме Хиггенторпа.
Какая чепуха. Грейс наполнила таз теплой водой. С какой стати кто-нибудь будет бояться твоего дядю?
Потому что у него есть какой-то Дар.
Грейс оглянулась через плечо.
Какой Дар, Тедди?
Тедди зажал обе руки между коленями.
Не знаю, пробормотал он. Просто он у него есть. Я слышал, как мама сказала, что она не понимает, почему шотландцы называют это Даром, хотя это не что иное, как проклятие.
Проклятие? Как это Дар может быть проклятием?