Другой поклонник Лейлы, чиновник, служивший по финансовой части, был, по всей видимости, вполне приличным молодым человеком и, может быть, даже красивее доктора. И все-таки Лейла, не задумываясь, сразу дала ему отставку, как только появился третий. Это был сириец, лет сорока пяти, приехавший погостить к своим родственникам, жившим летом на даче в Чамлыджа. Увидев однажды девушку на пароме, он был так покорен ее красотой, что изъявил желание тотчас на ней жениться.
Поймать жениха из Египта или Сирии заветная мечта многих девушек; и потому, узнав, что богатый араб просит ее руки, Лейла от счастья едва не лишилась разума. В свадебной лотерее не многим достаются подобные выигрыши!..
Девушка не успела даже как следует разглядеть своего жениха, не поинтересовалась, кто он и что собой представляет. Ей уже казалось, что она выходит замуж чуть ли не за индийского раджу, обладателя несметных богатств. Она, готова была заранее всем все обещать и матери, и отцу, и сестрам. Она ли не щедрая!.. Наконец-то они вылезут из нищеты, будут жить, как князья, и все это благодаря ее жениху, богатому сирийцу!..
О своих честолюбивых мечтах Лейла рассказала сестрам, потом матери и, наконец, Али Риза-бею. И старику захотелось поверить, что и вправду удалось схватить за хвост синюю птицу. В доме наступил праздник
Новый жених, Абдульвехаб-бей, производил впечатление не только богатого, но и на редкость благородного человека. Он не осуждал Али Риза-бея за бедность, нет, наоборот, при каждом удобном случае он повторял: «Деньги мне не нужны. Мне честь важна Если Лейла-ханым меня осчастливит, клянусь аллахом, я озолочу ее»
Помолвка состоялась в особняке, где гостил жених. В доме невесты, пришедшем в запустение, сочли неудобным устраивать прием. Абдульвехаб-бей преподнес невесте дорогие подарки: нарядное платье, украшения. До конца сентября молодые собирались прожить в Стамбуле, а после скромной свадьбы отправиться в Сирию.
Абдульвехаб-бей стал частым гостем в доме Али Риза-бея.
Ради бога, ни о чем не беспокойтесь, говорил он, усаживаясь в кресло. Я не обижусь, честное слово, к чему все эти хлопоты И кофе не надо, я свой человек
Хайрие-ханым из кожи лезла, чтобы угодить дорогому гостю. От столового сервиза, который выставляли раньше во время званых вечеров, чтобы пустить гостям пыль в глаза, уже ничего не осталось. Поэтому стол накрывали скромно. Жениха приглашали в гостиную и угощали чаем или кофе, а если на улице вдруг появлялся мороженщик, предлагали мороженое.
Хайрие-ханым теперь подлаживалась к вкусам Абдульвехаб-бея, противника всяких новшеств, любившего порассуждать о моральных принципах и религии. Если девочки допускали излишнюю вольность, громко говорили или смеялись, мать тотчас делала строгие глаза и грозно хмурила брови. Хайрие-ханым боялась, как бы жених не прослышал о кутежах, которыми еще недавно славился их дом. Бедняжку Неджлу даже заставляли выходить к будущему зятю с закрытым лицом, как это принято в добропорядочных мусульманских семьях.
Лейла одобряла новую политику матери и, в свою очередь, старательно играла роль скромной девушки, воспитанной по старинке, равнодушной к туалетам и увеселениям. Спешить некуда. Она еще успеет прибрать к рукам мужа, который старше ее на двадцать пять лет. К чему торопиться, впереди долгая жизнь. Она сумеет наверстать упущенное и пожить, как ей хочется.
Абдульвехаб-бей не скупился на обещания. Он посулил сестрам Лейлы найти достойных, таких же богатых, как и он, мужей. Теперь Неджла и Айше с особым почтением относились к этому могущественному человеку, от которого зависело их будущее
И Али Риза-бей благодарил аллаха, ниспославшего доброго ангела в образе этого высоченного араба с верблюжьими губами. Он готов был молиться на него, ведь этот ангел может спасти его дочерей от неминуемой, казалось бы, гибели. Но порой в душу старика закрадывались сомнения, и тогда сириец представлялся ему хитрым и неискренним. А потом бедный Али Риза-бей начинал раскаиваться. «Кажется, я стал невыносим, укорял он себя. Всех-то я подозреваю, обвиняю в тяжких грехах» Ему так хотелось верить в счастливое будущее. К тому же на него всегда успокаивающе действовали громкие слова «нравственность», «справедливость», «доброта» независимо от того, кто их произносил.
Лейла и ее жених часто уезжали на прогулки. Возвращаясь поздно, богатый араб всегда приносил подарок. Иногда это был большой сверток, иногда лишь маленький пакет. Так Абдульвехаб-бей купил Лейле очень красивое манто из черного бархата. До чего была счастлива Лейла! Только присутствие Абдульвехаб-бея удержало ее от бурного излияния чувств. Однако стоило ему уйти, и Лейла кинулась целовать всех по порядку мать, отца, сестер, а потом, с блаженной улыбкой, закрыв глаза, прижавшись щекой к воротнику манто, закружилась по комнате, напевая мелодию вальса.
Али Риза-бей смотрел, и невольные слезы навернулись ему на глаза Господи, до чего же легко осчастливить его девочек! А он-то считал их бездушными кокетками Нет, они наивны, как маленькие дети, они беззаботны и податливы, словно молодые веточки, куда