На этот раз наводнения быть не могло. Дожди кончились, наступила весна. Деревья и поля зацвели новыми цветами, новая зелень пробивалась сквозь потемневшую старую, новые, свежие запахи побеждали тяжелые туманные ароматы дождливой зимы. Время паводков прошло, и наводнения быть не могло. Значит, война!
Вскоре с окраины царства в столицу прибыли первые беженцы. Они рассказывали страшные новости.
Из-за гор в мирную долину двигалось огромное войско. Это были хашишины. Те самые хашишины, которых на востоке боялись все. Хашишины-убийцы, хашишины-стеклянноглазые, хашишины, не знающие страха.
Махмуд много слышал о хашишинах. Они ходили в бой пьяными от какого-то особого вида гашиша, который собирали для них тысячи рабов.
Однажды во время своих странствий Махмуд видел, как это делается.
На поле среди высокой конопли ходят голые люди, с телом, смазанным розовым маслом. Люди ходят и ходят, а стебли конопли хлещут их по жирной коже, оставляя на ней мелкую ядовитую пыльцу. Потом надсмотрщики деревянными лопаточками скребут их тело снимают пыльцу вместе с маслом, смешивают буроватую массу с каким-то секретным составом и катают из нее булки и лепешки. Этот товар запаковывают в корзины и куда-то отправляют. Достаточно съесть небольшой кусочек такой лепешки, и человек становится пьяным. Ему начинает казаться, что он самый сильный, исчезает страх, а глаза останавливаются, зрачки расширяются.
Перед боем начальники раздавали воинам по куску лепешки, и тогда ни одно войско не могло противостоять опьяненным разбойникам. Недаром говорится: пьяному море по колено.
Дурная слава о хашишинах неслась далеко впереди их войска, и армии многих государств разбегались при их приближении.
Так получилось и при появлении хашишинов на границах царства Ропой. Сторожевые посты погибали в первых же схватках; жители бежали в джунгли.
Гвардия, приученная только к парадам и охране дворца, надела новые мундиры и браво маршировала по столице, но все знали, что гвардейцы вместе со знатью и вельможами скоро уйдут в горы.
Для богатых нашествие хашишинов было менее опасно. Они могли скрыться с деньгами и ценностями, а после того как хашишины, разграбив страну, уйдут дальше или уберутся восвояси, купцы, ростовщики и землевладельцы вновь вернутся в свои особняки и дворцы, и все пойдет по-старому.
Для бедного люда нашествие врага означало гибель урожаев, разграбление хижин, пожары, убийства и угон в рабство. Поэтому на окраинах столицы среди жителей ближних селений зрело твердое решение: защищаться.
Ремесленники и крестьяне послали
выборных для переговоров с царицей. Нужно было достать оружие. Хорезмийцы от своей слободы единодушно выбрали Махмуда.
На площади, перед роскошным беломраморным дворцом с золотыми письменами и барельефами священных животных на фронтоне, толпились слуги, стояли повозки и парчовые паланкины. Гвардейцы, прислонив свои пики к колоннам или бросив их на ступенях, помогали выносить из дворца сундуки, окованные медными полосами, ларцы с драгоценностями и кожаные мешки с деньгами.
Царица Ропой сидела на троне, который еще не успели погрузить, и по ее красивому лицу катились слезы.
Выборные без помех приблизились к ней. Царица обернулась, и все, кроме Махмуда, упали на колени.
О великая царица! воскликнул старейшина делегации. Мы пришли узнать нашу судьбу. Неужели наши владыки покинут нас?
Не знаю, ничего я не знаю, всхлипнула царица Ропой. Мои военачальники говорят, что нужно скрываться. Никто не хочет воевать с хашишинами.
Почему никто? вмешался Махмуд. Мы будем защищать страну.
Ты чужеземец, ответила царица. Ты даже не пал ниц передо мною. Что ты знаешь о хашишинах? Никакая сила не может противостоять этим безумным дикарям.
Безумию всегда противостоит разум, возразил Махмуд. В моей стране есть поговорка: кошка с мышью, кошкатигр; кошка с тигром, кошка мышь. Видно, хашишины не встречались еще с тигром, поэтому они смелы. Дайте нам оружие, и мы защитим страну.
В другой раз царица, возможно, и задумалась бы над такой просьбой, но теперь ей все было безразлично.
Берите, сказала она и опять залилась слезами. Берите! Все равно мы не сумеем его вывезти.
Дайте мне пятьдесят самых трусливых гвардейцев, неожиданно сказал Махмуд.
Берите, согласилась царица.
К вечеру город опустел. На мощеных улицах богачей валялись обрывки веревок и стояла мебель, окна и двери особняков были наглухо заколочены. На окраинах, напротив, жизнь била ключом. Здесь собиралось ополчение.
Махмуд на лошади носился по улицам и распоряжался:
Пусть женщины и дети временно уйдут в соседнее селение. Главный бой мы дадим в городе... Ополченцам разбиться на сотни и десятки и к утру занять сады и парки, примыкающие к дворцу... Сто самых метких молодых лучников сейчас же пойдут со мной.
В сумерках навстречу хашишинам вышел отряд человек в сто пятьдесят. Впереди шла полусотня гвардейцев в ярких мундирах с разноцветными султанами на шапках. Сзади шагали ремесленники с луками и колчанами стрел.
План Махмуда был не прост. Он основывался на том, что хашишины, опьяненные своим проклятым зельем, страшны в течение трех-четырех часов. После этого наступает тяжелое похмелье. Значит, надо растянуть сражение самое малое на пять-шесть часов.