Я стоял посреди огромной залы, маленький и испуганный, а передо мной на высоком стуле, похожем на трон, восседал мой хозяин.
Итак, я отдал Слин немалые деньги за тебя. Если бы она в самом деле нашла на помойке бриллиант, то выручила бы за него гораздо меньшую сумму.
Почему она продала меня? Мой голос дрогнул.
Потому что очень любит деньги. Звон монет ей милее всего. Глядя на вещи, она видит не их форму или красоту, а их цену. Я предложил за тебя хорошую цену. Дук усмехнулся. Мальчишка, ты когда-нибудь думал, сколько стоишь?
Нет, господин, покачал я головой.
А зря. Только те, кто знает себе цену, правят миром и не позволяют другим помыкать собою. Итак, теперь ты мой, я могу сделать с тобой всё, что захочу. Ты хочешь спросить, по какому праву?
Я испуганно замотал головой.
Молодец, что понимаешь. Потому что это право сильного. Только глупцы, коих, правда, немало, оспаривают его. Вот только никто из них не смог переубедить меня. Зато я переубедил их всех. Я рад, что мне не придётся тебя портить. Не люблю поломанные вещи. Итак, я хочу, чтобы ты сыграл мне. Или у тебя другие планы? Его глаза хищно сверкнули, а зубы обнажились в оскале, совсем не похожем на улыбку.
Я поискал взглядом, куда можно присесть, играть стоя было не слишком удобно. Дук понял меня и дал задание слугам те бегом бросились исполнять приказ, и вскоре я смог опуститься на низенькую, обшитую бархатом скамейку. Всё то время, что заняли приготовления, я слушал мелодию для Дука, которую напевала мне Дэмон, и холодел от ужаса, потому что музыка была полна чужой боли и криков
страдания. Мне стало страшно от одной только мысли, что сделал бы со мной Дук, решись я ему противиться. Прежде чем заиграть, я попытался дыханием отогреть пальцы, заледеневшие точно от холода, хотя в зале было тепло.
Всё это время Дук терпеливо ждал, как ждёт волк свою жертву в засаде у водопоя.
Я заиграл, а хозяин откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Мне же казалось, что, перебирая струны, я раню в кровь пальцы.
Когда мелодия закончилась, Дук некоторое время сидел неподвижно, а потом взглянул на меня.
Ты и правда гениальный менестрель похоже, Слин продешевила. Боги иногда глупо шутят. Это же надо вложить такой красивый талант в столь безобразное тело. Но тем лучше, тем лучше. Эй, крикнул он слугам, приведите сюда мою дочь.
Когда появилась дочка Дука, я был поражён: она совсем не походила на своего отца. Хрупкое, бледное существо, как травинка, выросшая без света, она была немногим младше меня. Девочка улыбнулась, словно луна появилась на мрачном небосклоне, и поклонилась отцу, а потом неподвижно застыла рядом с ним.
Лаки, я хочу, чтобы ты послушала этого мальчика. Сыграй нам, кивнул он мне.
«Тяжело будет угодить им обоим, слишком уж разные, но мы попробуем», Дэмон начала напевать.
В этот раз в музыке не было страха и боли, только азарт охоты: звери мчались по ночному лесу под полной луной, и добыча была всё ближе, ближе
Когда я закончил играть, Дук велел нам с Лаки уходить мы не стали медлить. Мне даже показалось, что Лаки торопится покинуть залу так же поспешно, как и я.
С того самого дня хозяин призывал меня к себе каждый вечер. Я играл, а он с наслаждением слушал. Дук не был ко мне жесток, впрочем, я всегда потакал его желаниям, да и Дэмон отлично угадывала его настроение. Так что жизнь моя была не такой уж плохой. У меня было всё, что нужно, своя комната, хорошая еда, одежда и много свободного времени, которое я тратил на совершенствование мастерства.
Некоторое время спустя я заметил, что слуги внимательны и добры ко мне. Однажды я спросил служанку, чем заслужил её расположение.
С тех пор как вы появились в нашем замке, господин, хозяин стал спокойнее. Раньше он не мог уснуть, не наказав кого-нибудь за реальную или выдуманную провинность. Теперь он просто слушает вашу музыку. Мы так вам благодарны, господин Мир.
«Ещё бы они тебя не любили, хохотнула Дэмон, ты ведь даёшь Дуку всё, что он так любит. Мир, мне просто страшно представить, что будет с людьми Замка Трёх клыков, когда ты уйдёшь. Ведь, похоже, ты один не подозреваешь, что их господин оборотень».
Эти слова Дэмон привели меня в ужас, но и заставили стараться ещё сильнее. Я играл до изнеможения. Музыка становилась всё мрачнее, всё яростнее. Между струн словно метался кровожадный зверь. А мой хозяин улыбался и облизывал губы, когда в мелодии проливалась кровь, казалось стекавшая по струнам лютни. Иногда я и впрямь ранил пальцы, настолько старался ему угодить. Улыбка Дука пугала меня до такой степени, что часто я просыпался среди ночи с криком ужаса, потому что видел её во сне.
«Гордись, Мир, ты лекарство для этого человека», говорила Дэмон, и я верил ей, потому что это была правда.
Иногда музыку приходила послушать и Лаки. В эти моменты я мог расслабиться, и мелодии мои становились добрее. Впрочем, хозяин в присутствии дочери тоже делался мягче. Дук любил свою Лаки и был готов на всё, чтобы дочь чувствовала себя счастливой. Но, похоже, у них были слишком разные понятия о счастье. Иногда я встречал Лаки, когда она скользила по коридорам замка. Хрупкое, невесомое создание с иссиня-чёрными волосами и прозрачной белой кожей, она больше походила на привидение, чем на живое существо. Она всегда была одна гуляла ли в саду или сидела в библиотеке. Я часто наблюдал из окна своей комнаты, как девочка бродит по тропинкам среди клумб, останавливаясь у розовых кустов и вдыхая их аромат. Она никогда не срывала цветов, мне это очень нравилось. Иногда я замечал её с книгой в беседке и всегда хотел узнать, что же она там читает. Я очень обрадовался, когда однажды Лаки попросила сыграть только для неё. Больше всего в замке меня тяготило одиночество, хотелось найти друга. Дэмон шепнула мне: