Ты чего тут забыл, мальчишка? надвинулся на меня трактирщик.
Я менестрель. Голос мой надломился, как тонкий прутик.
Иди, иди отсюда, своим видом ты отобьёшь у моих посетителей аппетит, а мне с этого прямой убыток. Трактирщик выставил меня за дверь и сделал оберегающий жест.
Я медленно побрёл прочь. Похоже, отец зря надеялся на чудесную силу лютни, даже с ней я гожусь только для того, чтобы меня показывали в цирке. Но прежде чем мне посчастливится отыскать цирк, готовый принять к себе урода, я точно умру от голода.
На ночь я устроился в чьём-то амбаре, забрался поглубже в сено и проспал до утра. Съестного там ничего не нашлось, кроме старой репы, выпавшей из кормушки свиньи, я подобрал её, съел и отправился дальше, пока хозяева не обнаружили незваного гостя.
Когда я добрался до небольшого городка наподобие нашего Доллина, то уже еле держался на ногах от голода. На площади я увидел играющего на лютне юношу, инструмент в его руках выл, подобно мартовскому коту, но к ногам менестреля всё равно летели монетки. Я долго наблюдал со стороны, а когда музыкант ушёл, встал на его место и заиграл. В меня полетели камни. Какая-то беременная женщина, увидев меня,
закрыла лицо ладонями, а её муж с криком «Если моя жена теперь родит урода, я тебя на кол посажу!» схватил палку.
Я бросился бежать и не останавливался, пока не оказался на окраине городка. И усевшись на землю, заплакал. Всё моё тело ныло, голод грыз мой желудок, а усталость кости. И главное, у меня не было никакой надежды. Все гнали меня прочь или насмехались.
Кто тебя обидел, мальчик? Надо мной склонилась старая женщина, на мгновение мне показалось, что это Эгу.
Боги, матушка, откликнулся я.
Боги? Что же ты сделал, чтобы привлечь их внимание?
Родился уродом.
В их глазах ты не больше урод, чем я или самая красивая девочка этого города.
Почему же тогда все гонят меня, бьют камнями, проклинают?
Разве тебя гонят боги? Тебя гонят люди. Да и гонят они вовсе не тебя, а самих себя. Потому что видят в твоём уродстве своё отражение.
Что же мне делать? У меня больше нет сил. Я заплакал, протягивая руки к старой женщине. Сейчас более всего мне было необходимо человеческое тепло и внимание.
Пойдём со мной, мальчик, позвала она меня.
Я вытер слёзы, стёр пыль с лица краем плаща и послушно поплёлся следом за старушкой.
Вскоре мы пришли к небольшому домику на окраине города.
Старуха распахнула дверь, не имевшую и намёка на замок, и пропустила меня внутрь. По всему дому были расставлены горящие свечи. Когда мы вошли, их язычки дрогнули, словно приветствуя нас.
Зачем вам столько свечей, матушка? Я удивлённо озирался по сторонам.
Каждая из этих свечей указывает путь во тьме ушедшему навсегда.
Но их так много!
Чем старше человек, тем больше у него призраков. Если бы ты мог видеть, то понял бы, что за старыми людьми следом ходят толпы мертвецов.
Я вздрогнул от ужаса, не хватало ещё попасть в дом к сумасшедшей.
Хозяйка посмотрела на меня так, словно расслышала мои мысли, по коже забегали мурашки.
Не бойся, мальчик, я не сумасшедшая, а всего лишь старая женщина. Старикам свойственно побрюзжать, вздохнула она и подошла к столу. Вот, это немного, но это всё, что я могу тебе дать. Она приподняла полотенце, под которым на расписной тарелке лежала краюха хлеба и кусок сыра.
А вы сами что будете есть? забеспокоился я. Мне вовсе не хотелось, чтобы эта добрая женщина из-за меня осталась без еды, хотя при виде хлеба живот заурчал.
О, не беспокойся. Я не отдала тебе последнее, просто делюсь тем, что имею.
Меня не потребовалось долго уговаривать. Я взял хлеб и, прежде чем вцепиться в него зубами, поднёс к носу, втягивая родной запах, который напомнил мне о доме. Больших усилий мне стоило, чтобы не проглотить еду целиком, давясь слезами и собственным горем, а оставить чуть-чуть про запас.
Старуха смотрела, как я ем. Затем потрепала меня по волосам и спросила:
У тебя есть кто-нибудь в этом мире, мальчик?
Да, мой друг, я иду к ней в Столицу.
Это хорошо, когда есть куда идти. Хозяйка улыбнулась.
Но я боюсь не дойти.
Ты дойдёшь, мальчик, просто поверь, что цель, которую ты для себя поставил, достижима, и ты готов на всё ради её осуществления. Ты готов?
Да!
Тогда иди, и хранят тебя боги. Но если твой путь окажется недолог, возвращайся, я зажгу свечу и для тебя.
Я вышел из дома старухи, и вслед за мной отправились мои призраки.
Слова, сказанные благодетельницей, поддерживали меня целый день. А может быть, это был кусок хлеба, который она дала мне. Но к ночи, когда меня выгнали из очередного трактира, я снова загрустил.
Ночь стояла светлая, лунная. Было достаточно тепло, лето пришло в наши края сразу и всерьёз. Я сидел на берегу реки хотя бы воды у меня было вдоволь и думал о том, что во всём белом свете я никому не нужен. Если я сейчас исчезну никто не заметит. Я посмотрел на реку переливаясь под лунным сиянием, она словно манила к себе. Она была прекрасна. Так и хотелось слиться с этой красотой, пойти по лунной дорожке, окунуться в серебряную рябь. Я потянулся к реке всем сердцем.