У тебя обязательно получится. Я в этом не сомневаюсь. Дежурные фразы слетели с моего языка легко и непринуждённо, и мне сделалось от этого тошно.
А что случилось с тобой? Что с твоей одеждой, Мир? вдруг спросил отец, словно очнувшись.
Я вздохнул. Радовало, что отец наконец заметил меня, но огорчало, что это произошло именно сейчас.
В Болотах чуть не утонула девочка, я спас её, но при этом вымок сам и пришлось пожертвовать лютней, поморщившись, сказал я правду врать отцу мне не хотелось.
Чья же дочь гуляла на Болотах? Я должен сообщить её отцу, чтобы он лучше приглядывал за девочкой. Одно дело, когда мальчишку носит незнамо где, но девочка
Она дочь Хазера, выпалил я.
Кого?! Мне показалось, что отца сейчас хватит сердечный приступ.
Ты не ослышался. Она дочь Хазера. Ты ещё хочешь сообщить её отцу? съехидничал я.
Лучше бы ты дал ей утонуть, сказал отец жёстко.
Отец, она не виновата в том, чья дочь, к тому же ты сам знаешь
Что она не его дочь?
Надеюсь, ты не был настолько глуп, чтобы сказать ей об этом?
Боюсь, что был, насупился я.
И что произошло, когда ты это сделал?
Она разозлилась и убежала.
Мир, как ты мог? Сейчас сюда явятся палачи Хазера!
Не явятся, Стелли не
Так ты не просто её спас, случайно проходя мимо, вы знакомы?
Да, мы знакомы. Я хотел рассказать отцу о домике на Болотах, но вспомнил нашу клятву и промолчал. Это далось мне нелегко, впервые я утаивал что-то важное от отца.
И давно вы знакомы?
Пару дней.
Ты понимаешь, чем рискуешь?
Я только сегодня узнал, кто она.
И?
И это ничего не меняет.
Мир!!!
Отец, она единственный человек, кто не видит во мне урода! выкрикнул я и испуганно замолчал.
Я никогда
Я знаю, перебил я его, но ты мой отец.
Мир. Отец протянул ко мне руки, и я спрятался в них, как когда-то в детстве. Ты не урод.
Все думают иначе, кроме тебя и Стелли. У меня никогда не было друга Мой голос сорвался, я подумал, что Стелли больше не вернётся, потому что я сам всё испортил. И зачем мне понадобилось говорить ей эту глупую правду?
Прости меня, вздохнул отец, я хорошо понимаю, что значит рисковать, несмотря ни на что.
Ты о Дэмон?
Да, но не только. Когда-нибудь ты узнаешь главную историю моей жизни. Голос отца стал совсем тихим, словно он удалялся от меня в ему одному известную даль.
Может быть, не стоит продолжать делать лютню?
У меня нет выбора. В словах отца послышалась такая обречённость, что у меня заледенело сердце.
Давай бросим её и уедем.
Куда? Моя судьба здесь, в Доллине.
Но мама думала иначе, она ведь не сидела в своём городишке
В тебе её кровь, её сила, и ты найдёшь свою судьбу, Мир. Но прошу тебя, оставь меня с моей судьбой. Подумай сам, если бы я, как твоя мама, ушёл из родного дома и не дождался её, что бы со мной было?
Ты бы нашёл другую судьбу.
Да, но я-то не хочу другую.
Всю ночь я не мог уснуть и думал то над словами отца, то о Стелли. От усталости ломило всё тело, но сон так и не шёл, зато опять появился голос. Своими отчаянными мыслями я старался заглушить его, но ничего не получалось. В мою голову вновь проникали образы, один другого отвратительнее.
«Черви белая кожа золотая брошка стыд».
«Чистая любовь нищета побег деньги предательство камень».
Голос твердил и твердил, словно перечитывая строки из какой-то книги, будто в этих словах крылась некая тайна.
Утром я поднялся разбитый и несчастный. Даже не позавтракав, с тяжёлым сердцем направился к домику на Болотах. Наверное, разумнее было не ходить, выбросить всю эту историю из памяти и забыть Стелли, как я старательно забывал адресованные мне насмешки. Стелли как раз и была такой насмешкой, издёвкой, брошенной мне судьбой. Отец был прав: общаться с дочкой Хазера было попросту опасно. Если бы её отец узнал, с кем Стелли проводит дни, он бы убил меня, а может, и не только меня. Этот человек был, что бы там ни говорила его дочь, настоящим чудовищем. Уничтоженные жители Замка Тихой воды были только флажком на башне, построенной из камней его деяний. И каждый такой камень был взят с могильного холма. Так что мне было о чём подумать, когда я шёл к нашему домику на Болотах.
Я не ждал, что увижу там Стелли, и всё же надеялся на это. Моя надежда оказалась напрасной. Стелли не пришла. Я просидел целый день на пороге дома, играя на очередной лютне, взятой в мастерской отца, но безрезультатно. Я пришёл на следующий день и в день, следующий за ним, девочки не было. Несмотря ни на что, я продолжал ходить туда, и постепенно боль и надежда в моей груди начали тускнеть. Возвращаясь на Болота, сидел у домика, играл на лютне, заглядывал в колодец, утешаясь нашими отражениями, которые больше не пугали меня. Я делал так каждый день, так часто, что это превратилось в привычку, а любая привычка лучшее лекарство от сильных эмоций и чувств. Лекарство от боли.
Глава 7
Сидя на крыльце и забываясь в музыке, я пытался положить на ноты слова, которые
нашёптывал мне по ночам голос. Он с тех пор не только не исчез, но стал громче, отчётливее. Я слушал его, дрожа в постели, и думал, что картины, которые рисуют мне обрывки фраз, никогда не повторяются, хотя каждая из них несёт отчаяние и холод. Соединяя эти образы с музыкой, я словно отпускал их, навсегда освобождая от того мрака, в который они были погружены. Иногда, сидя на крыльце болотного домика, я начинал напевать: слова приходили сами, я лишь повторял их, забывая почти сразу, но потом они являлись вновь. В свои песни я вплетал рассказанные голосом истории и всякий раз, закончив балладу, чувствовал, что кому-то невидимому, тому, кто был героем моей песни, я принёс освобождение. В эти мгновения я переставал ощущать себя уродом и был почти всемогущ.