выйти из состояния мобилизации после ее окончания, даже при благоприятных условиях. Но у России не было даже нейтральных условий. С окончанием интервенции война против Советской России не закончилась, она продолжилась на этот раз в виде «Холодной войны» .
Приговор большевизму был вынесен уже в 1918 г. госсекретарем США Лансингом: «Ленин и его последователи никогда не откажутся от мечты о мировой революции и не установят дружеские отношения с небольшевистским правительством» .
Эта точка зрения «легла в основу американской политики непризнания» . Новый госсекретарь США Б. Колби был настроен еще более радикально, чем его предшественник. В 1920 г. появилась нота Колби, в которой в частности говорилось: « невозможно представить, что признание Советской власти поможет урегулированию ситуации в Европе, поэтому недопустимы любые сделки с советским режимом в любых рамках, в которых можно вести дискуссию о перемирии Существующий в России режим основывается на пренебрежении принципов чести и добросовестности, обычаев и условий, на которых покоится международное право; короче говоря, на пренебрежении любых норм, на которых можно строить гармоничные и доверительные отношения государствами и людьми» .
В 1920 г. Д. Кеннан предложил программу «твердого и бдительного сдерживания». «Он призывал к сдерживанию путем «умелого и неусыпного противодействия в различных, постоянно меняющихся географических и политических точках в зависимости от поворотов и маневров советской политики» . При этом Кеннан обвинил в разжигании «холодной войны» Ленина, поскольку, по мнению Кеннана, тот считал, что: «победоносный пролетариат поднимется против всего капиталистического мира» Советы, таким образом, по утверждению Кеннана, распространяли «полумиф о непримиримой иностранной враждебности» . Кремль обратился к политике секретности, двуличия, подозрительности и недружелюбия» .
Ведущий американский политический обозреватель того времени У. Липпман развил идеи «сдерживания» Кеннана и «карантина» Вильсона, и предложил вариант изоляции СССР, который англичане стали именовать «кольцевым ограждением», «санитарным кордоном». Липпман также ввел в широкое обращение термин «холодная война» . Республиканцы, пришедшие на смену демократу Вильсону, еще более воинственно отнеслись к коммунизму и обратились к политике изоляции России.
«Таким образом, приходят к выводу американские историки Д. Дэвис и Ю. Трани, Вильсон сам был автором первой официально провозглашенной американской доктрины холодной войны и ее первым бойцом, хотя на подобную роль вполне справедливо мог претендовать и Лансинг» . К аналогичным выводам пришел и другой историк В. Хиксон: «Своими истоками первая холодная война восходит к президентству Вудро Вильсона» . С ним солидарен современный американский историк Д. Фоглсонг утверждая, что именно Вильсон начал «тайную» войну. В. Уильямс считает, что холодная война стала «частью американской политики еще с 31 января 1918 года» . Английский историк Д. Флеминг относил начало холодной войны к 1917 г. .
Подводя итог Д. Дэвис и Ю. Трани отмечают: « администрация Вильсона использовала тактические приёмы, аналогичные периоду холодной войны: идеологическую борьбу, шпионаж, вооруженную интервенцию, блокаду, экономическую изоляцию, отмывание денег, карантин. не было только гонки вооружений». Последняя при активной американской поддержке скоро в 1930 х г. начнется в Европе, а пока:
Вице-президент Американской федерации труда М. Уолл уже в середине 1920-х, призвал к «Крестовому походу», против СССР .