Квартал.
Целый квартал ушел на изготовление одной восьмидюймовки. Хотя умеючи, конечно, и год можно было мучаться. Например, по-хорошему, после отливки и отжига ее стоило бы хотя бы немного проковать. Но пока так. Оборудования для этого у него все равно не имелось
Выстрел!
крикнул Лев Николаевич.
Все, кто по неосторожности стояли слишком близко, резво отскочили. А он, дождавшись этого, подпалил заряд.
Бах! вновь ударила 8-дюймовка.
Бань!
Однако следующую команду о заряжании он отдавать не стал. Вызвал приехавшего с ним специалиста. Тот пару минут походил, постучал по стволу молоточками, внимательно случая эхо стетоскопом.
Заряжай. наконец, скомандовал граф.
И так по кругу, пока не удалось отстрелять все десять изготовленных снарядов. Тоже из ковкого чугуна. К донной части которых крепилась медная «юбка», которая при выстреле расширялась и впивалась в широкие, но не очень глубокие нарезы. Давая и обтюрацию приличную, и вращение.
Группа, произнес Лев Николаевич, завершив стрельбу. Бань орудие со всем радением.
После чего отдав пальник подбежавшему солдату-артиллеристу, направился к императору и Лазареву.
А как же ударные гранаты? с мягкой улыбкой поинтересовался адмирал.
Побойтесь бога, Михаил Петрович. За столь скромный и это то чудо, что успел сделать.
Отчего же? с некоторым удивлением спросил Николай Павлович. Разве у нас лить чугун не умеют? Или его лить не умели конкретно у вас?
Государь, а тут не простой чугун. Давление в канале ствола с переходом на нарезные снаряды возрастает. В этом хм сюрприз нашим западным партнерам. Они ведь попытаются пушку скопировать. Отольют из простого чугуна и Лев улыбнулся.
Вы бледны.
Первые десять выстрелов, Николай Павлович. Я обещался сделать орудие, я его и испытывал. Лично. Чтобы никто иной не пострадал в случае моей ошибки. Мы даже проверить его честь по чести не успели. Все на бегу.
А что за чугун? оживился Лазарев.
Вязкий. Куда более вязкий, чем обычный. Этот даже ковать помаленьку можно.
И как хотя улыбнулся адмирал. Когда мы сможем испытать ударные гранаты?
Весной. Не раньше. Я хочу подготовить два их типа. Причем в достаточном количестве, чтобы проверить выносливость орудия. Половину от того, что настреляем и поставим в живучесть.
Отчего же половину? несколько удивился император.
Чтобы обученные расчеты не терять. Их добрая подготовка многократно дороже нескольких орудий обойдется. А если не учить, то и толку от него не будет. Так в белый свет как в копеечку снаряды и живучесть переводить.
Здесь что-то нужно подготовить? спросил Лазарев, махнув рукой на поле.
Да, конечно. Нужно подготовить передвижные щиты с фрагментами обшивок фрегата и линейного корабля. Хотя по десятку каждого типа. Лучше больше, чтобы статистику какую-никакую собрать. Здесь вот, рядом совсем, нужно вал отсыпать с щелью укрытия. Чтобы не рисковать лишний раз. Ну и вал тот отсыпать куда как добротнее. Мы пока не знаем, какая живучесть у этой пушки, поэтому придется готовить две-три тысячи снарядов минимум.
СКОЛЬКО ахнул император.
У англичан, если они один в один все скопируют, такая пушка взорвется не сразу. Первые выстрелов пятьдесят-сто она почти наверняка выдержит, если без недостатков отольют. Проблемы начнутся потом.
Хм
А что за снаряды?
Сюрприз Михаил Петрович. Это будет сюрприз. Если не сложится с обычной пороховой начинкой. А если сумею разрешить наметившиеся трудности, то вам понравится.
И опять с подвохом?
А то как же? Они тоже утекут почти наверняка к англичанам. Так или иначе. А с ними будет особые трудности как по продолжительному хранению, так и по использованию. Если неосторожно делать, то можно и собственного корабля лишится.
Так может, не надо?
У них действие в несколько раз большее будет, чем у их товарищей на черном порохе. Соблазнятся. Ей-ей соблазнятся.
Сколько вы этих пушек сможете за будущий год изготовить?
Не могу сказать. Все буквально на белую нитку. Ничего не могу обежать.
По нашим сведениям, хмуро произнес Николай Павлович, англичане ведут разведку наших укреплений приморских повсеместно.
Сколько у нас есть времени?
Никто не знает. пожал плечами император. Они стремятся поскорее завершить войну с Соединенными штатами, в которых достигли всех своих целей. Французы тоже, хотя только начали.
Ясно кивнул граф. Буду стараться.
Уж постарайтесь.
На этом испытания и завершились.
Все поехали отдыхать.
Льву Николаевичу же очень хотелось выпить. Просто отчаянно. В конце концов, стресс-то какой! Стоять и самому палить из пушки, которая в любой момент могла взорваться.
Николай Павлович же с Михаилом Петровичем удалились, что-то бурно обсуждая. Им явно было не до чего. Мысли давили на голову
изнутри и эмоции.
В таком состоянии Лев Николаевич и добрался до доходного дома, в котором остановился.
Вышел.
Шагнул вперед, к двери, и тут услышал:
Граф!
Он обернулся на звук.
Из следовавшей следом возка выскочил студент, который держал в руке пистолет. В каждой руке. И до него было едва шагов пятнадцать.
Мгновение.
И он, опознав Льва Николаевича, начал поднимать правую руку.
Толстой же, шагая вбок и подворачивая корпусом, опустил руку к револьверу. Он был на «парковочном» ремешке, который не давал ему болтаться и выскакивать. Щелчок. Оружие пошло вверх. Одновременно правый палец привычно взводил курок.