Шум усилился.
Братцы! Заговорщики занимая высшие посты в армии хотят сегодня арестовать Государя в поезде и принудить отдать им власть над Россией, власть над народом русским!
Гул стал угрожающим.
Главари мятежа против народа и Государя генералы Алексеев и Лукомский! Я, брат Императора
и его доверенное лицо, приказываю вам все, кто верен присяге, кто готов отстоять право народа на землю и правду за мной! Мятежников и сочувствующих им брать под арест, а при сопротивлении стрелять без пощады! С нами Бог!
И демонстративно бегу к машине. Сзади слышится топот сотен ног.
N615
«Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 чел. всадников при 13 пулеметах и 12 орудиях с 80 патронами всего. Положение до чрезвычайности трудное».
Грузовики затормозили у здания Ставки и из них горохом посыпались георгиевцы. Солдаты быстро окружали здание.
Выходы из Ставки блокировались, окна брались на прицел. С криком: «Именем Государя Императора!» подавлялись стихийные очаги сопротивления. Где не хватало крика в ход шли кулаки и приклады, но пока обходились без стрельбы и кровопролития.
Двери кабинета наштаверха оказались запертыми. Несколько человек пытались прикладами открыть дорогу, но крепкая дверь держалась. Наконец унтеру Урядному это надоело и он с веселым матом приложился к замку своим огромным плечом. Треск ломаемой древесины слился с грохотом падающего тела. В образовавшийся проем бросился Мостовский, а за ним сдуру сунулся я. Пуля просвистела у моей головы и через мгновение Мостовский выстрелил в ответ.
Генерал Алексеев грузно завалился набок с дырокй в правом виске.
Не стреляйте! Не стреляйте!
Голос звучал откудато из под стола для совещаний. Я хмыкнул:
А это еще кто? О, да это же генерал Лукомский собственной персоной! Обыщите его!
Через пару мгновений генерал был обыскан и усажен на стул передо мной. Я усмехнулся:
Вот видите, Александр Сергеевич, и двух часов не прошло, как мы снова свиделись. Я, признаться, рад нашей встрече. Вот Михаил Васильевич от радости так неудачно упал, что я даже несколько расстроился. Но с вамито, надеюсь все в полном порядке?
Лукомский чтото неопределенно буркнул и я, кивнув, продолжил:
Я рад, что вы себя хорошо чувствуете. В наше беспокойное время это немало. Так вот, Александр Сергеевич, раз уж вам не посчастливилось умереть при штурме, у меня к вам будет деловое предложение. Вы здесь и сейчас пишете несколько бумаг. Первая рапорт на имя Государя о выявленном вами и вашими людьми заговоре против Его Императорского Величества. Лидерами заговора являются генералы Алексеев, Гурко, Брусилов, Рузский и далее по списку, а также господа Родзянко, Милюков, Шульгин, Львов, Керенскиий и прочие. Вы и ваши люди героически, рискуя жизнью, раскрыли заговор. Напишите все что знаете и я не советую вам о чемто или о комто забыть. Лично мне ваши откровения даром не нужны всю схему и подноготную заговора я знаю и без вас. Эта бумага для Государя.
Лукомский натурально разыграл праведный гнев.
Ваше Императорское Высочество! Мне оскорбительно выслушивать ваши фантазии. Я
Вежливые люди не перебивают собеседников, Александр Сергеевич, тем более, как вы верно заметили, я выше вас по положению.
Простите, Ваше Императорское Высочество, но я
Вы будете слушать то, что я вам говорю, а иначе я не стану предлагать вам никаких вариантов и перейду к альтернативе. Неприятной альтернативе хочется отметить.
Лукомский изобразил оскорбленную невинность.
Слушайте молча, будьте добры. У меня мало времени, а вы не единственный мой собеседник на сегодня. Итак, я вам предлагаю взять на себя официальное раскрытие и расследование заговора. Вы указываете всех участников и все что знаете о заговоре. Все без всякой забывчивости. Если в процессе расследования выяснится, что вы чтото забыли, то лучше бы вас застрелили при штурме, ибо я вам не завидую. Отдельно укажете список ваших людей, которые вместе с вами раскрыли заговор. Им мы покажем ваш рапорт и возьмем с них рапорты обо всем, что они знают. Затем вы напишете вторую бумагу прошение об отставке по состоянию здоровья. После завершения наведения порядка в Империи вы тихо и с почетом уйдете в оставку с мундиром и пенсией. Сможете на досуге развлекать высший свет героическими историями о том, как вы спасли Империю. Ваша семья, ваша прелестная супруга купаются в лучах славы, вы покойны и респектабельны.
Лукомский мрачно слушал меня. Затем поинтересовался:
А если я не соглашусь?
Я отпустил ему светскую улыбку.
В таком случае господин Мостовский сейчас же сорвет с вас ордена и погоны, а вы будете через четверть часа расстреляны во
дворе Ставки. Ваше имущество будет конфисковано, ваша семья пойдет по миру без денег и положения в обществе.
Генерал вскинулся.
Это неслыханно! Без суда? На каком основании? Это незаконно!
Я усмехнулся.
Бросьте, Александр Сергеевич, какой закон в данном случае? Чрезвычайное время рождает чрезвычайные методы, не так ли? Ведь вы затевая заговор не думали о соблюдении закона или хотя бы присяги? Мне представляется, что у нас беспредметная дискуссия. Итак, илиили вы раскрываете заговор и арестовываете участников или вы не переживете этот час. Решайте. У вас две минуты, время пошло.