Лукомский пару мгновений размышлял. Затем, видимо приняв какоето решение, ответил:
Мне отрадно слышать, что в это судьбоносное время, вы, Ваше Императорское Высочество, мыслите не только как политик, но и как государственный муж и, более того, как боевой генерал. Что, в общем, не удивительно учитывая ваш фронтовой опыт. Многие беды России произошли изза политики отстранения армии от политической жизни страны и ограничения влияния на происходящие события. И это не смотря на то, что армия, без сомнения, является наиболее здоровой и ответственной частью государственного организма, который, как вы, Ваше Императорское Высочество, правильно отметили, несет основной груз этой страшной войны. Я надеюсь, что сегодня на аудиенции у Государя вы сумеете убедить Императора в необходимости преобразований. Со своей стороны я и генерал Алексеев постараемся поддержать ваши рекомендации.
Спасибо, Александр Сергеевич. Я рад, что мы поняли друг друга.
Всегда к вашим услугам, Ваше Императорское Высочество! Я оставлю машину с солдатами для вашего охранения и сопровождения к Государю во избежание новых проблем. Думаю, что на сегодня хватит, не так ли?
О, да.
Я уверен, что все тревоги теперь позади. В течении часа за вами придет
машина и доставит вас к Государю. За сим разрешите откланяться. Но я не прощаюсь, Ваше Императорское Высочество. Думаю, что мы сегодня еще увидимся.
И вот теперь я дышал ночным воздухом и размышлял о превратностях судьбы. Не прошло еще и суток с момента моего провала в эту жизнь. Менее суток понадобилось судьбе на то, чтобы вывалить на меня вагон и маленькую тележку всяких событий. Ужасы сменялись удачей, а катастрофы оборачивались новой ступенью в моем движении к цели. И хотя я движусь вперед, каждый шаг, каждый рывок дается с огромным трудом и требует огромных жертв. Причем теперь уже и настоящих. Сколько я еще должен пережить, прежде чем достигну цели? И какова она эта цель? Хотя цель, к которой я стремлюсь сейчас, очевидна для меня и близка, как никогда, но все же не отпускает меня ощущение, что не будет все просто. И жертвы эти не последние.
Хотя, кажется, что остался последний рывок встреча с Николаем Вторым, жесткая беседа и вот мой «любимый братец» уже никуда не едет. А за этим следует подавление мятежа для страны и куча благ для меня. Но сегодняшний день меня уже научил, что Законы Мерфи никто не отменял и в этом времени. Как там «Когда дела идут хорошо, чтото должно случиться в самом ближайшем будущем»? Это именно мой случай.
Мои философствования были прерваны в этот самый момент. Разве я сейчас вижу не вестника катастроф, который опять явился ко мне и снова в образе штабскапитана Мостовского? Хотя в последнюю нашу встречу вроде ничего плохого не произошло. Во всяком случае сразу. Но оценивая выражение его лица, чтото подсказывало мне, что проблемы у меня не кончились.
Глубоко вздохнув я дал команду охране пропустить Мостовского к моей обожаемой персоне.
Ну, что Александр Петрович? Какую злую весть вы мне принесли?
Мостовский растерялся.
Почему вы так решили?
Ох, Александр Петрович, Александр Петрович Качаю головой. Жаль, что у меня с собой нет большого зеркала, вы бы сами насладились выражением собственного лица. Итак, милостивый государь, не отбирайте моего времени у меня его в обрез. Государь вотвот уедет. С чем пожаловали?
Да собственно с этим и пожаловал. Простите, Ваше Императорское Высочество, где бы мы могли переговорить наедине?
В машине, как вариант.
Через минуту мы, предварительно выгнав из машины шофера, сидели на заднем сидении моего временно персонального авто.
Итак?
Можно вопрос, Ваше Императорское Высочество? Это очень важно!
Задавайте.
Вы не могли бы, если это не большая тайна конечно, сообщить мне ваше личное мнение должен ли Государь в ближайшие часы уезжать из Ставки или же лучше было бы ему остаться в Могилеве?
Я внимательно рассматривал Мостовского. Вопросики у него однако С чего бы?
А позвольте, господин штабскапитан, поинтересоваться целью этих расспросов? В прошлую нашу встречу вы мне дали слово, что вы не шпион. Отлично. Тогда кто вы, господин Мостовский? Может вы заговорщик?
Мостовский устало покачал головой.
Я выполняю личное секретное поручение командующего восьмой армией генерала Каледина. Я должен любым путем передать некий пакет лично Государю.
Почему генерал Каледин лично не передал письмо Его Императорскому Величеству? Ему ведь это сделать было бы несравнимо проще?
Не могу сказать. Возможно, он не хотел привлекать внимание к письму.
Странное объяснение, право. О чем письмо?
Простите, Ваше Императорское Высочество, но
Ах, да. Я не ответил на ваш вопрос, не так ли?
Мостовский кивнул. Я усмехнулся и с иронией посмотрел на него.
А хотите я угадаю о чем письмо?
Сделайте одолжение.
В этом сверх и архисекретном послании генерал Каледин сообщает о том, что Государь не должен ехать в Петроград? Видя удивление на лице Мостовского продолжаю. Это не сложное умозаключение. Вы спрашивали мое мнение о том, должен Государь ехать или нет. В лесу вы были явно обеспокоены моими словами, что Государь уезжает. Вы стремились срочно, не смотря на ночь, попасть к Императору. Да, и кроме того, я знаю Каледина и могу себе представить его отношение в возможному выезду нашего благословенного монарха из Ставки в эти тревожные дни, а также причины его побудившие написать такое письмо. Мне одно не понятно почему пакет отправили через вас? Или вы не единственный курьер?