Старший банды как раз собирался разразиться криком, и Казуэ именно в этот момент полностью вышла из-за двери и кинула ему в грудь голову англичанина. На лице еще живого солдата из ее охранения мелькнула улыбка, и вслед за головой полетела граната. Чтобы свои больше не мучились, чтобы те, кто их пытал, отправились вслед за ними.
А вы! Казуэ обвела взглядом остатки молодых гэнъюся, растерявшихся и не знающих, что делать дальше. У меня будет для вас задание!
Какое, княжна? один из парней выпал из ступора, подошел поближе и преклонил колено. Вот и хорошо: некоторые уроки через кровь и смерть могут усваиваться на удивление быстро.
Я выдам вам пластины, с помощью которых вы соберете приемники
Мы не умеем
Молчать! И слушать! Найдете военных связистов, поможете им, а они помогут вам собрать приемники по той схеме, что я дам. С ними вы каждую ночь сможете слышать голос Сацумы, голос единственно
свободной Японии!
Мы будем слушать! Мы будем готовы! вслед за первым на колени начали опускаться и другие гэнъюся.
Глава 22
Уж точно не в нашей части света!
Продолжаем вести наблюдение над больными, что были прооперированы и поставлены на новый аппарат, который вы предложили сейчас было время доклада доктора Слащева по медицинской части, и он, скромно потупив взгляд, хвастался успехами.
Несколько вариантов аппарата Илизарова помогали восстановиться после старых травм, и, что моим врачам нравилось даже больше, они же раздвигали границы науки, позволяя писать об этом все новые и новые статьи. Что характерно: еще год назад ситуация, когда русский врач получил бы место на страницах какого-нибудь английского или французского журнала, была скорее исключением, сейчас же они соревновались в величине гонорара, чтобы заполучить себе хоть что-то из наших исследований.
Генерал Галифе уже ходит без боли и начал разрабатывать ногу, продолжал Слащев. Он также просил вас по возможности выделить ему немного времени на личный разговор.
Постараюсь, как можно быстрее, соврал я. Своих дел было много, и они были важнее. А что наши солдаты?
Четверо ветеранов смогут вернуться на службу. Еще пятеро не пройдут комиссию, но к ним вернулась способность ходить и спать, не скрипя зубами от боли. Они счастливы уже от этого.
Тем не менее, даже если не пройдут в строевые части, предложите работу в тылу или на заводах. Солдаты с реальным боевым опытом нам везде пригодятся.
Кстати доктор Слащев на мгновение замолчал, а потом выпалил, сверкая глазами. А новостей из Санкт-Петербурга нет? Нас не собираются возвращать назад?
Я только покачал головой. Доктор очень хороший специалист, но очень уж его манит возможность окунуться во все возможности новой славы. Наверное, придется отпустить. Может, не в этом месяце, но в следующем, когда молодые врачи наберутся еще большего опыта. Надо будет поговорить с Татьяной, кто смог бы справиться со всей организационной работой, которую пока тянет Игорь Иванович.
И забавно: одни бегут к нам, другие от нас.
Новые телеграммы, в штаб заглянул Огинский.
У него свои донесения, и обычно он за компанию может и мои срочные перехватить, особенно если заметит в отправителях какое-то интересное имя.
И от кого? спросил я.
От Луизы, хмыкнул Огинский. И на этот раз, надеюсь, вы не будете вставлять ей в письма строчки из прусских солдатских песен. Если хотите выдержать дистанцию, то для этого есть более тонкие приемы.
Ну я же говорил. Кто бы мог знать, что фраза про старого солдата это из какого-то романса.
Неудобно с этой французской принцессой вышло. Я-то решил, что она, как одна из тех столичных девиц, которых с каждым месяцем, несмотря на конец войны, становилось все больше, решила поиграть в романтику, а оказалось Что это просто способ завязать диалог без ущемления традиций. Мне вот невместно было писать особам королевской крови первым, им можно, но вот выходить сразу с деловым предложением было тоже неправильно. Поэтому орлеанцы и включили веками отработанную схему: девушка пишет молодому или не очень человеку, диалог начинается, а потом отцу или другому родственнику можно уже и со своими вопросами заглянуть.
Когда Огинский мне все это разложил по полочкам, я чуть не покраснел. Пришлось исправляться, писать еще раз, и вот С тех пор мы с Луизой общаемся. В основном о литературе, погоде, благотворительности и совсем немного о моторах. В Орлеане в это время в основном занимались текстилем, кожей и вином, но герцог и стоящие за ним промышленники хотели залезть и на новые рынки. В одиночку шансов у них не было, а вот с моими возможностями Они бы купили линию по сборке моторов, я бы обеспечил корпуса, подвески, пушки и, главное, продажи. Вроде бы не очень равноценный обмен, но, учитывая их не самые дерзкие запросы и выпавший из обоймы Путиловский завод, я эти обсуждения поддерживал.
Ну как, они решились? Огинский быстро просмотрел
письмо от кого-то из агентов и снова повернулся ко мне.
Они пишут, я еще раз перечитал телеграмму, что ничего не смогут сделать с волной, поднявшейся из-за смерти генерала Галифе. Доктор, я повернулся к Слащеву, вы же только что говорили, что с ним все в порядке! Или это устаревшая информация?