Что я скажу, когда вернусь домой и мы снова посмотрим друг другу в глаза? Правду? Тогда я ее потеряю, а то и хуже нет ничего страшнее, чем обиженная и оскорбленная женщина. Солгать? Даже если бы я принял это подленькое решение она ведь поймет. Почувствует! Кажется, мне остается одно. До обеда, пока мы снова не поговорим, разобраться в себе и найти тот самый ответ. А пока
Перерыв закончился, я нашел взглядом Городова и кивнул старшему связисту. Пришло время обсудить нашу радиобашню: сначала технические детали, а потом и программу того, что мы пустим в эфир сегодня ночью. Вещание должно продолжаться.
В прошлый раз они с Дмитрием Павловичем почти поссорились, когда он уехал в Санкт-Петербург, вдохновившись просьбой той молодой девушки с Путиловского помочь им создать перспективный русский броневик. Жуковский увлекся, пропустил несколько сроков по старым проектам, и Рябушинский даже угрожал остановить финансирование Аэродинамического института, который без его капиталов пришлось бы закрыть в этом же году.
Пришлось уступать, но вот прошло меньше полугода, и он снова собирается уехать.
Николай Егорович, рад вас видеть, Рябушинский встретил Жуковского в своем кабинете прямо за рабочим столом.
Если самому Николаю Егоровичу было почти шестьдесят, то вот его спонсору еще не исполнилось и двадцати четырех. Молодой, резкий тем не менее, он уже многого добился. Золотая медаль Московской академии практических коммерческих наук, открытый институт, идеальный порядок в его поместье в Кучине, и это все не считая денег семьи, которой принадлежало не что-нибудь, а паи в самом «Московском торговом банке». Более того, в 1902 году после довольно удачной смерти Алчевского они перехватили контроль над «Харьковским земельным банком», а через месяц после этого открыли и свой собственный. В общем, несмотря на черные сплетни, которые распространяли некоторые злые языки, Рябушинские были очень успешными финансистами, которые привыкли получать то, что хотели.
Мне нужно уехать. Минимум на полгода, Жуковский не стал оттягивать неизбежное.
А как же ваш институт? голос Рябушинского обрел стальные нотки.
Учебный и исследовательские планы до конца года уже утверждены. Тем более, я же не пропаду, а буду на связи Жуковский не выдержал и перешел к тому, из-за чего готов был даже в своем возрасте сорваться с места. Вы же слышали о вчерашней ночной трансляции в Санкт-Петербурге? Я сразу же списался со своими знакомыми, и все правда!
Меня это уже тоже заинтересовало, неожиданно спокойно кивнул Рябушинский. Если вас интересует сама связь, то я уже собрал товарищество московских промышленников, заинтересованных в новых возможностях, и мы заказали у Макарова сразу сто его приемников.
Так много? Жуковский удивился щедрости Рябушинского, который, несмотря на меценатство, не любил тратить деньги больше, чем нужно.
Он меньше не продает, хитрый ход, хмыкнул тот. Более того, минимальный заказ в сотню штук это только для России. Иностранцам придется раскошелиться минимум на десять тысяч.
Но зачем так поступать? удивился Жуковский, который в коммерческих делах полностью полагался на опыт и знания Рябушинского. Разве он не потеряет часть заказов от тех,
кто просто не соберет достаточно денег?
Потеряет? О нет, он очень умно поступает. Заставляя покупателей объединяться, он заодно заставляет нас и вкладываться в инфраструктуру под его изобретение. Само по себе оно могло бы еще долго оставаться игрушкой, но с теми деньгами и тем количеством заинтересованных лиц, что собираются вокруг нового радио уверен, уже к лету по стране будет не шесть, а шесть сотен точек А через пару лет Макаров выкатит новую версию своего радио, и снова покупать. Знаете, Николай Егорович, вот я не могу его понять: вроде бы и военный, точно разбирается в своем деле, но и в торговле у него чутье есть. Или опыт, только странный, которого ни у кого больше не имеется. Но вот откуда? Рябушинский замолчал, а потом, резко ударив ладонью по столу, поднялся на ноги. Значит, вы хотите ехать к Макарову, так?
Да.
Почему? Только не повторяйте мне все те восторженные вопли, что пишут патриотические газетенки. Почему это интересно вам?
Глава 20
Компас? нашел ответ Рябушинский.
Обычный компас всего лишь показывает на север, кивнул Жуковский. Так можно ориентироваться, но представьте, что крылатый самолет летит из города А в город Б. Расстояние большое, а у нас для того, чтобы не потеряться, будет только направление с точностью плюс-минус сто километров. Ну, иногда днем можно будет сказать поточнее, если внизу попадется что-то приметное.
Почему днем?
Ночью ничего не видно. Так же в плохую погоду. А если у Макарова есть возможность создать радиосигнал, который смог добить от Маньчжурии до Санкт-Петербурга, и принять его То так можно создать и этакий радиомаяк, на который самолеты смогут ориентироваться подобно кораблям в море. Я, как услышал об этом чуде, всю ночь и все утро думал. И вот еще одна идея. Если таких маяков будет несколько, то разве, получив от каждого из них сигнал, мы не сможем рассчитать и свое точное положение в любой точке России