Помнишь, как тебя перевели на броневики, и ты ходил такой важный, задрав голову? неожиданно сменил тему Славский.
Не ходил я, Буденный искренне надеялся, что не покраснел в этот момент.
Ходил-ходил! Считал, что нормально поговорить будет уроном для твоей чести Я уж было хотел говорить Макарову, чтобы забирал тебя обратно
Хотел? выдохнул Семен.
Хотел, рубанул рукой Славский. Мне зазнайки не нужны, и так каждый второй считает себя белой костью и элитой. А что такое броневики без пехоты, без разведки, без артиллерии? Просто мясо!
А я? напомнил Семен.
А ты учился день и ночь, обрел уверенность в себе, и уже через неделю с тобой стало возможно иметь дело, ответил Славский, а потом добавил. И мне кажется, что с тем же Столыпиным ситуация очень похожая. Он на новом месте, он берет власть жесткой рукой, а тут мы словно вызов всем его планам.
Ну так у нас свои планы, и мы от них не откажемся.
И не надо. В главном-то мы похожи, и, мне кажется, генерал решил дать губернатору время это осознать.
В главном это то, что мы за сильную Россию?
Буденный задумался над словами Славского и крутил их в голове все те несколько часов, что поезд добирался до станции Ляояна. На месте Семен уже отвлекся, невольно вспомнив про слова своего командира о якобы причине съездить сюда посмотреть, чем имперские города отличаются от того, что строят они сами. И разница была
Что такое Инкоу? Это плановый проект, который пересобрал город практически с нуля, оставив небольшой квартал исторических зданий, словно окошко в прошлое. Ляоян же встретил Буденного зданием старого вокзала. Раньше он не обращал внимание, но сейчас в глаза прямо-таки бросилось, что колонны тут стоят разной высоты, и на правой, чтобы покосившаяся крыша окончательно не съехала, даже добавлена неаккуратная подпорка из уже подгнивших досок.
Сама кладка, вроде бы выделяющая вокзал среди соседних деревянных домов, неровная. Видно, что где-то кирпичи то ли гуляют, то ли их специально вынимают для каких-то своих дел А еще на официальном здании, принадлежащем городу, можно было разглядеть немыслимые в Инкоу частные вывески. «Парикмахеръ», «Хлебная лавка 2» и «Кафе Эльзасъ», причем последние две были прибиты под углом и залезая друг на друга, словно отражение вечной войны двух выбивших такое проходное место хозяев.
Пройдемся пешком? предложил Славскому Буденный, вдыхая такой привычный, пропитанный мазутом воздух железной дороги. Хоть в чем-то Инкоу и Ляояон можно перепутать.
Славский кивнул, и они, крутя головами, словно впервые увидев то, что не замечали раньше, двинулись по недавно главному узлу обороны от наступающих японцев. Эхо войны тут еще явно было не забыто: стайка
детей играла с гильзами, а старый китаец, пристроивший лавку прямо на углу центральной площади, правил деревянный приклад мосинки.
Оружие и случайному человеку? нахмурился Славский. Тут что, совсем за порядком не следят?
Семен кивнул, но сейчас его снова захватило изучение города. Справа стоял двухэтажный дом с лепниной кажется, еще китайской постройки. Но с тех пор верхний этаж обвалился, и его недолго думая восстановили из дерева. А кухню и вовсе вынесли на улицу впрочем, учитывая старика-мастера по дереву, это уже не удивляло. Удивляло, что рядом стояло здание казармы, а значит, были и нижние чины, и офицеры, которые могли бы навести порядок, но не собирались этого делать.
Неужели и нам раньше было плевать на все, что творилось вокруг? тихо спросил у товарища Буденный.
Теперь уже Славский молча кивнул, а потом из следующего дома за площадью донесся звук не настроенного пианино. И хриплый женский голос, начавший выводить популярную в определенных кругах «по этапу, по этапу», тут же дополненную матом из окна напротив. Впрочем, кроме криков больше ничего и не было кто бы ни возмутился песней, больше он ничего делать не собирался.
А у нас рядом с центральной площадью цветник и яблоневый сад, неожиданно сказал Славский.
А я слышал, что генерал хочет для детей поставить макет броневика из дерева. Один в один. Или даже настоящий из тех, что сильнее всего пострадал немного восстановим и пригоним. И детям будет веселье, и люди чтобы помнили.
Цветы те в первый день все сорвали. Наши же и сорвали, когда пошли к девицам в юкаку! И на второй, и на третий день, когда заново посадили сорвали, Славский вспомнил те дни, и его голос задрожал от напряжения.
Я слышал, как японцы и китайцы спорили, когда генерал сдастся, добавил Буденный.
И я слышал. Так обидно стало, а на следующую ночь, когда за цветами пришли, их уже кто-то встретил и начистил морду. А потом еще и еще раз.
Я же говорил: иногда набить морду это выход, Буденный растерянно улыбнулся. Не ожидал он такого разговора.
А потом к цветнику привыкли, продолжал Славский. Туда ходят и семьи, и одинокие офицеры, и даже простые солдаты. Просто посмотреть, вспомнить, за что мы сражаемся!
Он все никак не мог остановиться.
И что ты предлагаешь? Семен предпочитал побыстрее переходить к делу.
А давай сделаем то, что ты и хотел! махнул рукой Славский, словно разом превращаясь в того дерзкого поручика, которым начинал эту войну.