Я покачал головой. Да, вот такой сейчас мир: предложение ограбить твою землю это шаг навстречу. К счастью, я не то что верю, я знаю, что со всем этим можно разобраться.
А теперь представим, что мы все-таки не безрукие обезьяны я включился в разговор уже по-настоящему.
Я такого не говорил! возмутился
Огинский.
Разве? Когда мне заявляют, что нам самим не потянуть добычу металлов, при том что технологии в принципе известны кем нужно быть, чтобы поверить и испугаться?
А они нам известны? Огинский не сдавался.
Вы же нашли уже несколько десятков инженеров? Мелехов встрепенулся. И пусть они не знают точно, но, если будут ресурсы, неужели не смогут разобраться в процессе? Тот же простейший гравитационный сепаратор мы уже собирали!
И его хватит только для марганца, как оказалось, Огинский не просто так блистал пессимизмом, а всего лишь подготовился чуть лучше, чем Мелехов. Для вольфрама используют магниты, щелочи, несколько сложных этапов, которыми Штаты и Германия не спешат делиться. С молибденом цепочка короче, но чем именно его обогащают, чем восстанавливают, чтобы это можно было использовать не для пары грамм в лаборатории, а для тонн породы каждый день Я вот не знаю!
Очень правильные слова, кивнул я и внимательно посмотрел на Огинского.
В принципе, почему бы и нет
Вячеслав Григорьевич! тот начал понимать, что к чему.
Как меня зовут, я знаю, не надо напоминать. А этот разговор помог мне осознать очень важную вещь. Павел Анастасович прекрасно курирует уже готовые производства, а вот новые это совсем другой уровень, другие знания и навыки.
Я бросил взгляд на Мелехова, не обижается ли? Нет, кивает все понимает. А я вот в свою очередь начинаю понимать, как у Сталина в итоге на половине важных научных проектов главным в итоге оказался Берия. А кого еще ставить на что-то новое и секретное, как не человека из контрразведки? Который и людей подберет, и проследит, чтобы на сторону ничего не ушло, хотя бы раньше времени.
Вячеслав Григорьевич, Огинский снова взмолился. У меня же и так работы столько, что спать приходится урывками.
А вот так делать не стоит. Пересмотрите загрузку, переложите уже наработанные дела на заместителей, повысьте кого, если нужно. А вы сами мне будете нужны на новом направлении.
Значит тяжело вздохнул Огинский. Найти еще ученых, которые хоть в теории знают нужные нам реакции. Свести их с инженерами, которые уже есть и которых еще выслежу, чтобы воплотить все это в оборудовании, а потом отправлять экспедиции
Сразу, поправил я. Не надо ждать. Уверен, что нужные люди у нас найдутся. Пусть даже не лично, используйте любые наши связи для консультации по телеграфу, но с теорией мы разберемся. А к этому моменту у нас должны быть уже не только найдены нужные месторождения, не только получены первые партии породы, но и подготовлены цепочки поставок, чтобы мы могли в разы нарастить все процессы.
Огинский потерянно кивнул, принимая масштаб поставленной перед ним задачи. Но чем больше он над ней думал, тем меньше оставалось безысходности и тем больше появлялось блеска в глазах от осознания того, что именно он может принести нам, 2-й Сибирской армии, да всей России.
Человек такое существо, которое, чем бы он ни занимался, рано или поздно начинает выгорать. Дни сливаются в бесконечную пелену, цвета становятся тусклыми, вкус теряет смысл Но все меняется, когда появляется цель. Нет, Цель с большой буквы. Задача, которая захватывает тебя всего, которая стоит того, чтобы по утрам вставать пораньше, а по вечерам до последнего гореть на рабочем месте, лишь бы успеть побольше.
Иногда люди теряют свою цель, иногда находят. Вот Огинский сейчас точно нашел!
Увы, остальные корпуса даже в следующих сражениях совсем не блистали. Возможно, сам Романовский и нашел бы шанс поразить командование своими успехами, но его батарея конной артиллерии была придана Забайкальской казачьей бригаде, а та каким-то образом бой за боем оказывалась совсем не там, где враг наносил хоть сколько-то серьезный удар. Случайность? Умение найти теплое место? Ивану Павловичу, естественно, никто ничего не рассказывал Поручик страдал, поручик молился, и в итоге бог все-таки ему ответил. Сведя дружбу с Антоном Ивановичем Деникиным, Романовский вместе с ним наконец-то смог получить перевод в сам 2-й Сибирский.
В первый день, слушая разговоры солдат и офицеров, вспоминающих
самые разные случаи, как они били японцев, Иван Павлович позволил себе поверить, что наконец-то ухватил удачу за хвост. И снова ошибка! Даже Деникин оказался на отшибе новой силы, получив в свое распоряжение жалкие остатки кавалерии: тех, кто не решился переучиться на новые броневики. Впрочем, сам Антон Иванович почему-то не унывал. Тратил сутки на отработки маневров, ходил на разборы чужих операций в штаб и даже гонял своих казаков вместе с нестроевыми чинами.
Как ни странно, многие втянулись в процесс общего дела и постоянного обучения, некоторые даже решились побороть свои страхи и тоже пойти на броневики. Но были и те, кто, как и поручик Романовский, не собирался тратить время на подобные глупости. Они же пришли в армию. Разве по уставу положено искать себе призвание? Нет! Это задача командиров найти правильные и, главное, достойные задачи для русского солдата и офицера! А не это вот все.